|
Шлем его был позолочен и украшен черно-бурыми хвостами, а не рыжими, как у остальных. За ним вели белую лошадь, а рядом с лошадью бежал косматый старик без доспехов и без оружия, то и дело разражавшийся ликующими воплями. – Теперь ты видишь, Великий Меч, что я… – заорал он. – Что твоя голова пока что остается при тебе, – бросил вождь, не оборачиваясь, и воины расхохотались, качаясь в седлах. Взмах руки, перехваченной в запястье широким золотым браслетом с драконьими головами, – и всадники рассыпались в стороны, поскакали, сбились табунком метрах в ста, да так и стояли там. Остались только вождь, его коновод и лохматый старик, весь увешанный диковинными амулетами. И Сварог, понятно, запахнувшийся в желтый плащ, из-под которого торчали босые ноги. Сварог оказался выше всех ростом. Он попытался сообразить, почему так вышло, что он прекрасно понимает их язык, но догадки в голову не шли. – А я совсем собрался было отрубить ему голову, – непринужденно, словно старому приятелю, сказал Сварогу вождь, кивая на старика. – Но он оказался прав. Дым зелий и заклинания и в самом деле позволяют путешествовать во времени. – Я один помню великое знание, я последний… – завопил старик, отчаянно тряся амулетами. – И теперь я буду тебя беречь, успокойся… – сказал вождь, вновь повернулся к Сварогу: – Я Нохор. Великий Меч… и кто-то там еще, есть другие титулы, ничуть не тусклее. Но все они – преждевременная лесть. Великие свершения требуют великих походов. Великие походы требуют не только множества воинов, но и немалого числа военачальников. И если случается так, что сказки про древнее искусство колдунов оказались правдой, можно взять военачальников, которые давно умерли… или еще не родились. Как ты. – Но я-то родился, – буркнул Сварог, чуточку ошеломленный деловым напором. – Это неважно. Я умер для тебя, ты не родился для меня, по вышло так, что мы встретились. Глаза у него были желтые и холодные, рысьи. Сварог видывал рысей, а одну даже убил в Забайкалье, хоть и нечестно, из автомата. Сейчас автомата не было, а Нохор опаснее десятка рысей… Сварог отер ладонями мокрые волосы, мокрые усы. Мыслям далеко до полного сумбура, но все равно потрясение оказалось сильным. И Сварог оторопело молчал. Потом открыл рот. И бухнул: – Может, это твоя могила и есть… – Где? – Там… – Сварог поднял руку, но спохватился, что не знает, в какую сторону показать. – Там, где я был… живу… – Возможно. У каждого из нас когда-нибудь непременно будет могила. И я не настолько глуп, чтобы рассчитывать прожить… сколько ты говоришь, старый, нас с ним разделяет? – Две тысячи лет! – ликующе заорал старик. – Ради тебя я превозмог две тысячи лет! Я… – Две тысячи лет, – сказал Нохор. – Я не рассчитываю даже на сто лет. – Он улыбнулся одними глазами. – А там, рядом с моей могилой, нет ли случайно твоей? «А кто его знает, – подумал Сварог. – Может, мы там оба, и Света сейчас нас обоих раскапывает… Кто же это – готы, динлины? Или один из многочисленных народов, от которых не осталось имен? К тому же каждый народ всегда именовал себя совсем не так, как называли его соседи…» – Я не хочу… – вырвалось у него. – Может, и не хочешь, – сказал Нохор. – А может, и хочешь. Этот старый болтун, пытаясь мне объяснить свои секреты, твердил, что будто бы не в состоянии уволочь того, кто этого не хочет. |
