– Да. – Саксон улыбнулся. – Она всего лишь женщина, ваше величество!

Король резко обернулся и сердито посмотрел на него.

– Всего лишь женщина? Ты забыл, Фицджаст, что эта «всего лишь женщина» подстрекала к мятежу? – Не давая Саксону вставить слово, он продолжал: – Я отлично осведомлен, на что способны леди королевы, обосновавшиеся в аббатстве Святого Иуды, потому что две из них хорошо послужили мне, защищая мое королевство. – Король поднял руку, запрещая Саксону говорить. – Но теперь-то я понимаю, почему их учат подчиняться только приказам королевы! Они будут верны этим приказам до самой смерти, если необходимо!

– А это необходимо?

– Как ты мог задать такой вопрос, Фицджаст? Когда они были просто необычными удивительными созданиями, которых призывали из-за высоких стен, чтобы защитить трон, я готов был мириться с существованием этих леди королевы. Теперь одна из них доказала, что изменила трону. Аббатство необходимо закрыть, а женщин за его стенами – как и здесь – примерно наказать!

Саксон, стиснув пальцы под сюркотом, слушал напыщенную речь короля. Под рукой Саксон ощущал пачку писем. Если он откроет королю, что спрятано у него под туникой, согласится ли Генрих принять эти письма в обмен на отмену смертного приговора Мэллори? Он рассуждает так, словно у него не больше мозгов, чем у его брата! Заговорить сейчас о том, что у него с собой, означает верную смерть Мэллори, как и его самого. Король будет смотреть на него как на предателя. Ведь он не передал ему пакет в собственные руки сразу по прибытии в королевский лагерь.

Нужно найти какой-то иной способ добиться для Мэллори свободы. Король разгневался на нее, но не до такой степени, как в былые времена, когда, по слухам, он в бешенстве катался по устланному тростником полу, рыча, словно раненый зверь. Характер у Плантагенета был ужасный. Даже храбрейшие рыцари королевства не отваживались вызвать его недовольство. Если бы французский король не забил голову младшего Генриха чепухой, король Генрих и его сыновья были бы союзниками, а не противниками.

Снаружи послышался шум, и король со свирепым видом направился к выходу. Он отступил и освободил дорогу, когда несколько человек вошли в палатку, втолкнув кого-то впереди себя.

У Саксона перехватило дыхание, когда Мэллори с глухим стуком свалилась на пол. На щеке у нее краснел след от удара, платье на правом плече было разорвано.

– Что это такое? – спросил король Генрих.

– Она пыталась бежать, – сказал один, вытирая кровь с носа. Рядом с ним другой рыцарь отвернулся, чтобы сплюнуть наружу выбитый зуб. – Мы ее поймали.

– Встань! – приказал король.

Саксон не стал дожидаться разрешения подойти к Мэллори и помочь ей подняться на ноги. Он взял ее за руку, но она оттолкнула его. Ему нужно во что бы то ни стало уговорить ее слушаться его. Ее жизнь – как и жизнь всех тех, кого она считала сестрами, – зависела сейчас оттого, выслушает ли она его и поверит ли ему… хотя бы еще раз.

– Мэллори, ты должна понять, почему я сделал то, что сделал, – сказал он, не заботясь о том, слышит ли его еще кто-нибудь.

– Я не желаю этого понимать! Но я поняла, что ты лгал мне, чтобы получить то, что тебе нужно.

– Все было не так.

– А как? Ты смеялся, когда я переживала, что могу подвести королеву?

– Меня не забавляло твое беспокойство о безопасности королевы. – Он погладил девушку по щеке. – Меня беспокоила твоя безопасность.

– Я не нуждаюсь в том, чтобы ты беспокоился обо мне, Саксон Фицджаст! И не нуждаюсь в твоей лжи! Я могла бы отправиться домой и слушать, как лжет мой отец!

Когда она попыталась встать, он обнял ее за плечи и легко нашел ее губы, потому что тосковал по ним все долгие часы, пока дожидался встречи с королем.