Кроме того, кто знает, какая мелочь может переломить ход сражения?

Что-то прикидывая в уме, Эдлин пристально разглядывала костры во дворе. Порывы ветра разносили дым, и лучники, обступившие костры, кашляли и размахивали руками, пытаясь его отогнать, но далеко не отходили, готовясь выкурить осажденных из их последнего убежища.

— Спустись вниз, — торопливо приказала Эдлин жене управляющего. — Скажи женщинам, чтобы они поливали водой внутреннюю сторону двери, притолоки и порог. Надо как следует намочить дерево. И еще…

— Да, миледи? — Неда была полна готовности действовать.

— Бердетт умеет стрелять из лука?

— Разве он не англичанин?

В голосе Неды было столько гордости за мужа, что Эдлин не удержалась от улыбки.

— Пошли его ко мне с луком, стрелами, топором и ножом поострее.

Поторапливая женщин, семенивших впереди словно стайка вспугнутых гусей, Неда поспешила вниз.

— Пусть захватит еще моток пряжи и мои перчатки для верховой езды! — крикнула ей вслед Эдлин.

— Я тоже вернусь вместе с ним! — успела крикнуть на бегу жена управляющего.

Эдлин оглядела крышу башни. Пока за каменным парапетом безопасно, но если лучники окажутся достаточно меткими, оставаться здесь будет смерти подобно: они забросают крышу тучей стрел. Эдлин просто обязана выполнить задуманное, ведь это ее замок! Но подвергать опасности сразу Бердетта и Неду…

— Нет! — закричала она, надеясь быть услышанной. — Пусть Бердетт придет один.

Неда хотела возразить, но это было бесполезно — она была уже достаточно далеко. Лучше поспешить выполнить приказание, а там будет видно.

У подножия башни шло сражение, а здесь, на опустевшей крыше, покой нарушал только свист ветра. Эдлин охватило горькое чувство собственного бессилия: внизу, сражаясь за нее, умирали люди, а она не могла им ничем помочь.

Впрочем, нечего тут раскисать! Могла! Она поливала врагов кипящим жиром, скидывала им на головы камни, могла бы пускать в них стрелы и даже взяться за меч, ведь она защищала своих детей и свой замок!

Теперь Роксфорд стал по-настоящему ее замком. В Джэггере она была лишь униженной женой хозяина, которая гордо поднимала голову, стараясь не замечать бесконечных шашней мужа с другими женщинами. Здесь же она действительно хозяйка, которую Хью наделил властью, и никто не осмелился бы спросить, как долго продлится его милость к ней, ведь все знали, что Хью самым серьезным образом относится к клятвам, которые дает.

Все, кроме негодяя, посмевшего в отсутствие Хью предать хозяина и его жену.

Кто он, этот мерзавец?

— Вы звали меня, миледи?

Эдлин вздрогнула и обернулась. Возле люка стоял бесшумно поднявшийся Бердетт с луком и колчаном через плечо. В руках он держал топор с коротким топорищем и нож. Внезапно к Эдлин вернулись прежние сомнения. Вокруг никого. Если предатель — Бердетт, он сможет спокойно перерезать ей горло и скинуть тело вниз, а потом спуститься в большую залу и прикончить ее детей.

Управляющий подошел к Эдлин и взмахнул топором. Она бессознательно отшатнулась, вскинув руки, чтобы защитить голову. Но удара не последовали. Бердетт подбросил топор вверх и, перехватив его за железную часть, протянул хозяйке.

— Зачем он вам понадобился, миледи?

Эдлин медленно опустила руки. Бердетт непонимающе уставился на нее. Она протянула руку и быстро выхватила топор. Управляющий легко выпустил его, потом, очевидно, сообразив, в чем дело, с оскорбленным видом резко бросил на пол нож и замер перед Эдлин, совершенно безоружный, глядя ей ее прямо в глаза.

Какая же я глупая, вспыхнула она, так обидела старика! Но обида Бердетта вмиг улетучилась, когда хозяйка сказала:

— Подай мне перчатки.