Алчность — подходило чуть больше, а еще лучше выражало его чувство слово одержимость, но и оно не способно было передать состояние, охватившее его, всю глубину и силу этого влечения.

Сама собой мелькнула мысль, что эта женщина обладает огромными пси-способностями, хотя сама об этом не подозревает.

Не подозревает ли? Любая женщина замечает, как она действует на мужчин. А эта может заставить застонать от желания даже камень! К Джеффри вернулось внешнее самообладание.

— Я и не знал, что ты женщина.

На ее губах появилась легкая улыбка.

— Ты в этом сомневаешься?

— Конечно, нет, — выдохнул Джеффри, и снова в его сознании она словно выросла, стала больше, чем в жизни. Усилием воли он вернул ее к прежним размерам. — Я слышал только имя и решил, что предводитель разбойников должен быть мужчиной.

— Кто же лучше женщины может повести за собой мужчин? — в голосе Ртути прозвучали веселые нотки.

Джеффри был согласен с ней, такая способна увести любого мужчину, и куда угодно. В сущности, именно это она и делает.

— Ты пришла вовремя, чтобы спасти своих людей.

— Мои часовые расставлены по всей округе, — пояснила Ртуть. — Как только ты сказал, что хочешь меня видеть, мне об этом сообщили, и я поторопилась сюда, потому что должна защищать своих людей. Они храбро сражаются за меня, и я не бросаю их в беде.

Джеффри начал понимать, почему за нее стоят горой, так как и сам был готов к этому. Но, пытаясь сохранить благоразумие, он напомнил себе об истинной ситуации и вызывающе произнес:

— Ты не благородного происхождения.

— Да и ты не купец, — парировала Ртуть.

Это замечание еще больше вернуло Джеффри самообладание.

Он улыбнулся.

— Ты очень наблюдательна.

— Так кто же ты?

— Мужчина.

— Да, ты мужчина, — выдохнула Ртуть, и на мгновение ее глаза словно расширились и вобрали в себя Джеффри. Он почувствовал, что если не соберется с силами, то утонет в этом омуте. Но тут же взял себя в руки — она снова стала смертной женщиной. Однако Джеффри понимал, почему мужчины слепо идут за ней, понимал, почему они предпочитают скорее умереть, чем предать ее. Послышался шелест ткани и звон металла, и Джеффри только теперь заметил, что Ртуть окружила стража из десяти или больше женщин. Но что за женщины! Высокие, не менее шести футов ростом, мускулистые. Все одеты, как Ртуть, только одежда другого цвета, волосы перехвачены цветными лентами и хвостом падают на шею. Одни были красивы, другие не очень, но у всех у них как на подбор были твердые, жесткие лица. Все словно только и ждали, чтобы он поднял руку на их предводительницу, и тогда у них будет повод изрубить его в куски и скормить речным рыбам.

Несмотря на красоту и совершенство фигур, все они теряли свое очарование в сравнении со своей предводительницей.

Это поразило Джеффри. Он заметил, что некоторые женщины, если судить объективно, красивее Ртути. Ему пришло в голову, что, возможно, другие мужчины вовсе не считали ее такой уж неотразимой. Возможно, что только ему она показалась самой прекрасной женщиной во вселенной. Но нет, он вспомнил, как верны ей разбойники. Они считают ее такой же притягательной, как и он. Она что-то говорила. Он заставил себя сосредоточиться и тут же пришел в ужас, — пока он восхищался ею, любой противник мог подобраться сзади и пронзить его насквозь. Эта мысль заставила его пропустить ее слова мимо ушей. Она нахмурилась, видя, что он не слушает. А он не хотел, чтобы она хмурилась…

— Я спросила: «Кто ты такой?» — повторила она.

Для лжи не было причин.

— Я Джеффри Гэллоуглас.