— О, это пустяки! — горячо отвечал пылкий директор. — Я давно уже не люблю Эльзу, и она знает об этом. А ваш кузнец! Разве он пара вам?! Ну, так вы решились?!

— Я подумаю... — сказала Виктория Сергеевна. — А сейчас уходите.

— Хорошо, хорошо, я уйду! — согласился директор, и едва Иринка успела юркнуть за стеллаж, как мимо нее буквально пронесся влюбленный хозяин замка, взлохмаченный и взволнованный.

Едва Виктория Сергеевна посмотрела на Иринку, появившуюся из-за стеллажа, как по ее испуганным глазам все поняла. Девочка смотрела на нее растерянно, хотела что-то сказать, но не могла.

— Ты что... подслушивала? — спросила Виктория Сергеевна, отводя взгляд.

— Нет, я нечаянно, — пролепетала девочка. — Я вошла и услышала...

— Ну ты, конечно, понимаешь, что об этом никому говорить нельзя, смущенно сказала Виктория Сергеевна. — Он ведь просто сумасшедший. Здесь все в этом замке сумасшедшие.

— Да, я понимаю, — кивнула Тролль. — Только зачем вы сказали: «Я подумаю»?

— Для того, чтобы этот человек поскорей меня оставил.

— А вот моя мама никогда бы не сказала так — она очень любила папу...

— Знаешь что! — вспылила Виктория Сергеевна. — У тебя еще нос не дорос меня упрекать! Иди, продолжай работу!

И Тролль, державшая в руках ветошь, пошла к своему рабочему месту, сказав напоследок:

— А нос у меня вполне нормальный. Мне уже тринадцать скоро, и я все понимаю...

Случилось это незадолго до обеда, поэтому Иринка и Володина мама пришли в охотничий зал с такими постными лицами, будто их весь день катали на карусели. Едва Володя взглянул на «женщин», как сразу догадался, что между ними пробежала кошка, да не одна, а не меньше дюжины.

— Что-нибудь случилось? — спросил он у мамы, наливавшей ему суп из изящной фарфоровой супницы.

— Ну что ты! — попыталась улыбнуться мама. — Ешь, ешь, а то остынет. Впрочем, суп и так уже холодный. Надо будет сказать об этом пани Ванде...

Потом Володя тихонько толкнул локтем Иринку и задал тот же вопрос, но девочка лишь промычала что-то — отстань, дескать, и не мешай-ка есть. Но после того, как вышли из столовой, собираясь снова идти к рабочим местам, Володя прицепился к девочке клещом:

— Слушай! Ну ты мне скажешь, что все-таки случилось? Мама тебя обидела, так ведь?

— Нет, не обидела, — сказала Тролль, отводя глаза. — Это я ее скорей обидела, — а потом добавила: — Володя, а ведь я догадываюсь, кто приходил к вам ночью...

И вот в этот самый важный момент, когда девочка уже собиралась, как показалось Володе, назвать того, кто шлялся по замку под видом призрака, к ним подошли жизнерадостные реставраторы Витя и Марина. Они улыбались, потому что отлично поели и даже держали по паре булочек, завернутых в салфетку.

— Ну как? — спросил Витя. — Были у Ржевусского?

— Разговаривали с ним? — подхватила Марина в тон речи своего коллеги.

— Да, были, — серьезно отвечал Володя. — Только вы напрасно думали о нем, что он способен привидениями управлять. Ничего такого он не умеет.

— Ну как же! — был покороблен реставратор. — Он же чернокнижник! Маг! Впрочем, ладно! Вот вам, ребята, другой совет, более верный. — И Витя с видом воришки посмотрел по сторонам. — Вы ведь с археологом Ковчуном знакомы? Так вот, я почти уверен в том, что это он, надев доспех, приперся к вам ночью. Спросите, зачем он это сделал? Отвечу! Вы всегда смотрите в корень и кумекайте, кому все это было нужно. Получается, что никому, кроме Ковчуна!

Володя с недоверием посмотрел на Витю:

— Но ведь он такой.