До него не сразу дошло: все дело в магии. Он больше не ощущал здесь магического присутствия. Джон ничего не чувствовал.

Он сжал древесину посоха. Магия не отзывалась. Он стоял и смотрел на Долину Фей, не в силах поверить, отказываясь принять то, что случилось. Куда же ушли отсюда Госпожа и феи? Потому ли он не чувствует магии? Из-за того, что ее здесь нет?

Джон прошел вдоль обрывистого берега размытого дождями ручья, осторожно пробираясь среди камней и густой травы. Потом присел на плоский каменный выступ, глядя в тихий неподвижный водоем. И отчетливо увидел свое отражение. Осмотрелся вокруг в поисках какого-нибудь знака. Ничего. Дождь барабанил по его отражению, рождая концентрические круги, разбегающиеся по воде. Внезапно ему показалось, что изображение засверкало, потом оно распалось, и Росс отвел взгляд.

Когда Джон поднял голову, на другом берегу, в дюжине ярдов, стоял рыбак, не сводивший с него глаз. На мгновение Росс не поверил своим глазам. Только что убеждал себя: Долин Фей опустела, никого не осталось. А тут — рыбак. Он мгновенно узнал его. Одежда, рост, внешность — сомнений нет. Этот взгляд. Хоть он и призрак, но когда на него падает свет, видно, как движется тело. Вот он склонил голову, широкополая шляпа слегка сдвинулась — и проступили знакомые черты. Овэйн Глиндуэвр, его предок, валлийский патриот, сражавшийся против английского Болингброка, Генриха Четвертого. Умерший несколько веков назад, но получивший новую жизнь на службе у Госпожи. Выглядел он точно так же, как и несколько лет назад, когда Росс впервые прибыл в Долину Фей.

Казалось бы, от вида внезапно материализовавшегося Овэйна Джон должен был бы удивиться, но только не теперь. Вместо этого в его сердце затеплилась надежда.

— Привет, Овэйн! — махнул он рукой.

— Привет, Джон, — кивнул рыбак. — Как ты?

— Не очень. — Росс замешкался, не зная, как ответить. — Кое-что случилось. Страшное.

Тот кивнул и отвернулся, осторожно вытаскивая удочку из потока.

— Страшные вещи всегда случаются, когда ты — Рыцарь Слова, Джон. Рыцарь Слова связан со страшными вещами. Он стоит в центре страшных событий.

— Но с меня довольно, — Росс поправил капюшон дождевика, стряхнул дождевые капли, брызнувшие в глаза. — Я больше не Рыцарь Слова. Я завязываю.

— Ты не можешь завязать, — рыбак не смотрел на него. — Не твой это выбор.

— А чей?

Рыбак молчал.

— Она здесь, Овэйн? — наконец решился спросить Росс, приблизившись к краю выступа. — Госпожа здесь?

— Здесь, — рыбак едва заметно кивнул.

— Хорошо. Спрашиваю, потому что я ее не чувствую. Не чувствую магии, войдя сюда. — Росс с трудом подбирал слова. — Наверное, потому, что меня давно здесь не было. Но… кажется, это неправильно. Может быть, все дело в дневном свете? Если бы я был тут ночью… Ты сказал мне, когда я пришел в первый раз, днем, что здесь лучше появиться ночью, тогда, мол, увижу фей. Я почти уже забыл об этом условии. Так что лучше я приду ночью…

— Джон, — тихо произнес Овэйн. — Не нужно приходить. Она не появится перед тобой.

— Не появится? — Росс растерялся. — Госпожа не появится? Но почему?

Рыбак ответил не сразу.

— Потому что не тебе делать выбор.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — Росс покачал головой. — Какой выбор? Ее выбор явиться мне или мой выбор перестать быть Рыцарем Слова?

Собеседник сматывал леску, не глядя на него.