Но казалось, весь магический мир исчез, перестал существовать. И Госпожа, и феи сгинули безвозвратно. Даже Овэйн не вернулся поговорить с ним. Магии больше не было. Он терпеливо ждал минута за минутой, час за часом, глядя в водную гладь. Неужели они оставили его, когда ему так нужна помощь?! Боль была невыносимой. Они должны почувствовать. Разве он не заслужил, чтобы его хотя бы заверили, что понимают? Дождь продолжал падать на равнины и леса Сноудонии, тенистые, загадочные.

Наконец Джон решил вернуться домой, в Америку. Он был в отчаянии, но, похоже, у него не осталось выбора. Стало ясно, что ему отказали в аудиенции и дальнейших контактах. Он просто тратил время зря. Поэтому Росс собрался, сел в автобус и отбыл в Хитроу, откуда на самолете вылетел домой. Он неоднократно думал вернуться в Долину Фей, попытать счастья снова. Но знал: все напрасно. Своим решением оставить доверенное ему ремесло он просто поставил себя в положение отщепенца. Пожалуй, прав Овэйн Глиндуэвр: раз ты покончил с магией, она тоже покончила с тобой. И он не будет больше ее частью. Даже касаясь украшенной рунами ручки посоха, он не чувствовал в ней биения жизни. Он хотел просто отделаться от магии — и вот, пожалуйста, получилось.

Джон решил, что это как раз то, что нужно, чтобы перестать быть Рыцарем Слова. Что бы ни связывало его со службой Слову — оно теперь разрушено. Магия исчезла, растворилась. Сны больше не тревожили его. Он снова стал нормальным человеком. И мог вести нормальную жизнь.

Но он помнил слова Овэйна Глиндуэвра о том, каково это: быть Рыцарем Слова. Ты изменяешься навсегда, и ничто уже не будет прежним. Он обнаружил, что вспоминает события нескольких лет давности в Хоупуэлле, штат Иллинойс, где Джози Джексон, несмотря на несколько часов кошмарных снов, дала ему почувствовать, каково это — быть любимым. А он ушел, потому что ничего не мог дать ей взамен. Еще Росс вспомнил, как Нест Фримарк в отчаянной надежде спросила его, не отец ли он ей. И Джон изо всех сил желал ответить утвердительно. Если бы он мог…

Он думал об этих событиях и спрашивал себя: а может ли он заново вернуться в нормальную жизнь?

Глава 9

Уже стемнело, когда Джон Росс и Стефани Уинслоу вышли из здания «Фреш Старта» и повернули по Мэйн-стрит к кафе «У Умберто». Заканчивался октябрь, и в воскресенье все часы перевели на зимнее время, чтобы световой день казался более длинным.

Но как ни крути стрелки, а продолжительность дня в Сиэтле в преддверии зимы составляла всего восемь часов. Уличные фонари освещали тротуары, дороги и пешеходные дорожки, в воздухе чувствовалось дыхание зимы. Весь день шел дождь, поэтому то и дело попадались лужи. Было холодно и сыро. Город словно завернулся в призрачный кокон, и машины медленно ползли в тумане.

Росс и Стефани пересекли Вторую авеню и двигались на запад мимо Уотерфолл-парка — странного, потаенного убежища, укрытого за толстыми кирпичными стенами дома, где они жили. Со стены здания в парке низвергался гигантский водопад из множества струй — зазевавшийся прохожий, попав под него, промок бы в мгновение ока. Тропинка шла вдоль ручья, огибая то место, где русло раздваивалось. Между двумя потоками воды располагался каменный павильон, а под деревьями и кустами винограда были расставлены столики и кресла. При хорошей погоде люди из окрестных мест приходили в парк на ленч, чтобы поесть, любуясь водопадом. Джон и Стефани и сами часто так поступали. Из окна спальни они могли наблюдать парк и — наискосок — офисы «Фреш Старта».

К Уотерфолл-парку примыкал Оксидентал-парк, широкое открытое место с оградой из камней, частично отделяющее Мэйн-стрит от Джексон и Йеслер.