А настоящее высилось над землей, и большинство людей предпочитали встречаться с ним. Пионер-сквер состоял из залитых электрическим светом художественных галерей, мастерских, книжных магазинов, баров, ресторанов, лавок сувениров — причудливых, невероятных, скромных и роскошных. Так что Джон, впервые попав сюда, сразу же почувствовал себя дома.

Он приехал в Сиэтл вместе со Стеф больше года назад. Они к тому времени уже несколько месяцев жили вместе, кочевали туда-сюда и, когда прочли о «Фреш Старте», решили: вот хорошее место для работы. Вот и попали в Сиэтл по странной прихоти судьбы, даже не зная, найдется ли для них работа. Но работа отыскалась, правда, не сразу. Они влюбились в город, особенно в Пионер-сквер. Сняли небольшую квартирку, пока не определились с делами. Джон был настроен пессимистически, считая шансы попасть во «Фреш Старт» слишком малыми: ведь им объявили, что вакансий нет, и в ближайшее время не предвидится. Но Стеф только смеялась и велела ему запастись терпением. И действительно, не прошло и недели, как Саймон Лоуренс позвонил ей и сказал, что работа для нее появится через месяц, после того, как она потрудится волонтером. Россу тоже предложили должность на полный рабочий день.

Пока они пересекали Оксидентал-парк, он украдкой бросал взгляды на Стеф. На нем было длинное пальто с большим воротником и толстый шерстяной шарф с бахромой, откинутый за плечо. Прихрамывая и опираясь на свой посох, украшенный рунами, он сильно смахивал на современного Гэндальфа. Стефани приноравливала свою походку к его шагам, и была вся такая гладкая и безупречная, с блестящими черными волосами и длинными ногами. Она смотрелась несколько на фоне старых зданий, античных фонарей и чудаковатого люда. Когда она проходила мимо трамвая, остановившегося на маленьком островке возле «Бумажного Кота», то казалось, будто она случайно попала сюда, держа путь из своего фешенебельного района. Посторонний мог бы решить, пожалуй, что она с благотворительными целями посещала места скопления бездомных, ютящихся возле резных деревянных идолов, на скамейках у павильона.

Но он бы ошибся. Росс твердо усвоил одну вещь относительно Стефани Уинслоу: как бы она ни одевалась, как бы ни выглядела, она везде была своей, везде дома. И всякий, кто судил о ней по виду, попадал впросак. Она так комфортно чувствовала себя сама с собой, что это не могло не восхищать Джона. Стеф оказалась одной из тех редких людей, которые в любой ситуации, в любое время и в любом месте найдут выход. Удачная комбинация выигрышной внешности, души и разума. Вот почему Саймон Лоуренс взял ее на работу. А следом — и его, между прочим. Стефани умела сделать себя незаменимой. Именно поэтому он и влюбился в нее.

Они обогнули здание книжной компании «Эллиотт-Бэй» и прошли по Первой авеню к Кинг-стрит, очутившись у дверей кафе «У Умберто». Хозяйка сверила их заказ, тепло улыбнулась Стеф и сообщила, что столик уже ждет их. Провела их по ступенькам в зал, где остров салатов возвышался перед неоновой вывеской «Il piccolo» (это был соседний бар на углу), потом по проходу, обклеенному объявлениями о событиях в мире искусства Сиэтла. Обеденный зал остался позади; куда же они идут?

В конце прохода обнаружился винный погреб, маленькая комнатка, отделенная железной дверью. Внутри находился единственный столик, сервированный к обеду. Хозяйка открыла дверь и усадила их. Белая скатерть, зеленые салфетки; серебро и фарфор просто сверкали при свете свечи посреди изобилия вин, окружавших приборы.