Фэйт запустила пальцы в его волосы, проложила дорожку из поцелуев на его шее, прошептала его имя.

Гэйб снова завладел ее губами и почувствовал, как упругая грудь Фэйт прижалась к его мускулистой груди. Их сердца бились в унисон. Фэйт приоткрыла губы, и Гэйб понял, что больше не может держать себя в руках.

Остановись.

Именно это подсказывал ему голос разума, но Гэйб потерял всякую способность мыслить и действовать рационально. Внезапно то, что он искал, оказалось здесь, в его объятиях. Гэйб уже много лет не испытывал ничего подобного — с того времени, как развелся с Ланой.

И тут его как обухом по голове ударило. Ведь Фэйт тоже не захочет остаться жить в Бэрри-Пэтч.

Гэйб отстранился. Фэйт потянулась к нему, но он положил руки ей на плечи и произнес:

— Прости меня.

— За то, что поцеловал меня, или за то, что остановился?

Гэйб посмотрел на Фэйт. Огромные глаза. Полные губы. Пылающие румянцем щеки. Наверное, она чувствовала то же, что и он: жажду новых поцелуев и неутолимое желание.

— За то, что остановился. То есть нет, за поцелуй. Я… О, черт. — Гэйб провел рукой по волосам. Прости меня, вот и все, хорошо?

— Нет.

— Не понял?

— Я говорю, что не прощаю тебя, — ответила Фэйт. — Ведь я ответила на поцелуй.

— Но я спровоцировал тебя.

— Почему ты поцеловал меня? — Она закусила губу. — Я имею в виду… Всю неделю ты обращался со мной как с подчиненной или как с младшей сестрой. Сегодня вечером ты смотрел на меня так, будто я новый инструмент, который позарез тебе нужен. А теперь ты взял — и поцеловал меня. Что происходит?

Гэйб не ожидал такого.

— Ты всегда устраиваешь такие допросы?

— Со мной это впервые.

— Вот счастье!

— Послушай, я слишком много раз обжигалась, призналась Фэйт. — Этот проект слишком важен для меня, и я не позволю какому-то поцелую помешать его реализации. Поэтому я должна знать наверняка.

— Знать что?

— Чего ты от меня хочешь.

Всего, что она только могла дать. Но Гэйб тут же понял, что это не так. Единственное, что ему нужно, — это дом.

Ее дом.

И только поэтому он поцеловал ее. Поняв эту горькую правду, Гэйб почувствовал себя ничтожеством.

— Так чего же, Габриель? — настаивала Фэйт.

— Я действительно хочу извиниться перед тобой. — Он не мог допустить того, чтобы Фэйт расстроилась и чтобы их поцелуй разрушил его планы на будущее. — Прости меня. Это была ошибка.

— Ошибка. — Фэйт казалась равнодушной.

— Да. Большая ошибка. — Гэйб заглянул в ее глаза и увидел, что свет в них померк. — Ты сможешь простить меня, Фэйт?

Простить его? Фэйт была готова размазать Габриеля по стенке.

Она ускорила шаги, чтобы быстрее добраться до вагончика и избавиться от общества Гэйба.

— Подожди, — звал он.

Пусть Габриель побегает за ней — ему это не повредит. Хорошо бы ему запнуться и упасть лицом в грязь. Фэйт не собиралась выслушивать его нелепые извинения.

Ошибка.

Габриель прав.

Этот поцелуй — большая ошибка, но виноват в этом не только он, но и сама Фэйт.

Вот черт!

Это уже серьезно.

— Фэйт, пожалуйста.

Дрожащими пальцами Фэйт вставила ключ в замочную скважину, повернула его; и вошла внутрь. Не успела она захлопнуть за собой дверь, как Габриель просунул руку в дверной проем.