Глориана молча стояла на помосте и смотрела на гульбу пьяных идиотов. Дэйн, почувствовав на себе ее взгляд, поднял кружку и заплетающимся языком предложил тост за ее здоровье. Глориана развернулась и ушла.

Служанка Джудит уже ждала ее в спальне. Она зажгла ночники, разобрала постель и налила в таз для умывания теплой воды. Девушка помогла Глориане раздеться и склонила голову.

- Могу я теперь идти, миледи?

Глориана предложила ей остаться в комнате и лечь на свободную кровать, но Джудит предпочла вернуться на кухню, где спала вместе с остальными слугами на соломенном тюфяке рядом с камином.

- Задержись на минутку, - попросила Глориана, садясь к зеркалу и беря гребень из слоновой кости, который Эдвенна давным-давно купила ей в Лондоне. - Я хочу задать тебе один вопрос.

- Да, миледи? - откликнулась Джудит, кланяясь.

- Если мне придется оставить замок Хэдлей, я переселюсь в деревню, в дом своего отца. Ты поедешь со мной, будешь продолжать служить мне?

Джудит молчала, переминаясь с ноги на ногу. Она была одета в опрятное платье, связанное из грубой шерстяной пряжи, каштановые пряди ее длинных прямых волос ниспадали до талии.

- Оставить замок Хэдлей, миледи? Но вам никогда не позволят этого сделать без лорда Кенбрука, а у него есть собственное поместье, не так ли?

- Я ухожу отсюда, - твердо сказала Глориана. - Без лорда Кенбрука и без его согласия.

Джудит заметно побледнела, и у нее вырвалось какое-то языческое проклятие, прежде чем она сказала:

- Но, миледи, вы не можете оставить его светлость просто потому, что вам так хочется!

- Очень хорошо, - фыркнув, ответила Глориана, - пусть так. Ты можешь остаться здесь, Джудит, и спать на кухне вместе с остальными слугами и собаками. Конечно, в моем доме тебе была бы предоставлена отдельная кровать, которую не пришлось бы делить с кем-то еще...

Глаза девушки удивленно расширились.

- Мало от этого будет проку, когда лорд Кенбрук притащит нас за волосы обратно в замок!

Глориана вздохнула.

- Если Кенбрук попытается сделать это, я пущу ему стрелу в сердце.

Джудит вытаращилась на нее.

- За это вас повесят и не посмотрят, что вы леди.

- О господи, Джудит! - воскликнула Глориана, потеряв терпение. - Я выразилась фигурально. Я просто пыталась объяснить тебе свою позицию. Так ты поедешь со мной или нет?

Джудит размышляла долго, нервно почесываясь, - Я поеду с вами, если вы этого хотите, миледи. Но вот увидите, все это кончится тем, что лас обеих запрут в монастыре до конца наших дней, как это случилось с несчастной леди Хэдлей.

При мысли об этом Глориана содрогнулась. Элейне нравилась жизнь затворницы, но Глориана знала, что в неволе сойдет с ума. Свобода была ей необходима, как воздух.

- Лорд Хэдлей всего лишь человек, - сказала она, хотя после недавнего разговора с Гаретом ее вера в его человечность была поколеблена. - Он не станет наказывать тебя только за то, что ты подчинилась моему желанию.

Джудит кивнула и, сказав: «Да, миледи», - поспешила выйти. Массивная дверь с тяжелым стуком захлопнулась за ней.

Глориана, с распущенными волосами, в одной рубашке, подошла к двери, чтобы запереть замок. Потом, умывшись и преклонив колена для короткой молитвы, забралась под одеяло. Выпутавшись из своей верхней одежды, она поуютнее устроилась на перине, намереваясь заснуть.

Крики и песни пирующих доносились даже сюда. Глориана лежала в темноте, прислушиваясь, и на глаза ей навернулись слезы. Но она пересилила себя и не заплакала. Слишком много слез она уже пролила по вине своего мужа, а он не стоил ни одной ее слезинки.

И, что было тяжелее всего, она понимала, что полюбила Дэйна. Разум настаивал, чтобы она рассталась с мечтой о Кенбруке, но сердце ее разрывалось при мысли об этом.