– Ну да, если ты все будешь делать сам, а он будет сидеть в каком нибудь замке, только так. Пока он не уверится в успехе, он пальцем не пошевелит.

– Да, ты прав, но он скоро это увидит. Только бы собрать мне побольше сил до того, как мы с Генрихом вернемся из Шотландии и тут развернутся главные события. Ну вот, светает. Наверное, церемония прощания нам ни к чему, через неделю ты уже будешь у меня. Надеюсь, привезешь с собой леди Ли и малыша, она ведь не расстанется с ним. Элизабет специально просила, чтобы она приехала.

– Что ты, это я с ней не расстанусь, – засмеялся Сторм. – Отец насмехается, но в конце концов я так мало бываю дома. Ли тоже хорошо относится к Элизабет. Правда, они совсем разные.

– Мы, Сторм, тоже с тобой далеко не одинаковые.

– Это верно. И ей в мое отсутствие тоже было бы приятно, если к нам приедут гости. Пусть Элизабет наведывается. Твоей жене, конечно, не будет так одиноко, в доме остаются мать и сестра, но… Смотри, совсем рассвело. Не стоит задерживать тебя пустым разговором. Помогай тебе Бог! Счастливого пути!

– Храни тебя Господь, Сторм.

Херефорд поцеловал друга, улыбаясь его наивному представлению, что его мать и такая сноха, как Элизабет, могут составить компанию. «Вот как человек, способный заглянуть в душу мужчины, оказывается доверчивым ребенком в оценке женщины. Тут гляди, как бы кто из них не убил кого, пока они притерпятся друг к другу! – думал он, садясь на коня и выезжая на дорогу. – Не пришлось бы отправлять мать к ее замок, это так нежелательно. Ей, конечно, это не понравится, и Элизабет нужно будет заниматься тогда стиркой и кухней. Лучше бы мать взяла на себя заботы по дому. Ничего не остается, как стараться поддерживать между ними мир, и хорошо, если Элизабет еще не приехала. Передохнуть бы денек – тогда все устрою».

Была и другая причина, почему Херефорду хотелось успеть домой до приезда Элизабет и ее отца. Он рассчитывал увидеть у себя в замке графа Линкольна и наладить с ним родственные отношения, чтобы подговорить этого на редкость беспардонного джентльмена напасть на ненавистного Ноттингема. В разговорах со Стормом Херефорд не упоминал своего плана уничтожить Нот тингемского констебля, поскольку это дело было чисто семейным, к Генриху отношения не имело, к тому же он не хотел припутывать Элизабет, но само дело не забыл. При всем своем добродушии и умении искренне забывать прощенные обиды, с врагами он был непримирим. То, что прощено не было, он никогда не забывал. Идею немедленно напасть на Ноттингем, к сожалению, пришлось отложить. Встреча в Пейнскасле со всей очевидностью показала, что забот в предстоящую пару месяцев у него будет выше головы. Благородство не позволяло ему мешать личные дела с тем, что он считал своим долгом, но решить эту проблему можно было с помощью Линкольна. Позднее, при благоприятном ходе событий, он мог бы выкроить время, чтобы самому довершить начатое дело, но никак не хотел, чтобы этим занимался Честер. Для того было приготовлено другое дело, и отвлекаться ему было нельзя, это во первых. Во вторых, Честер уже достаточно натерпелся от Стефана, чтобы стать совсем одиозной фигурой, напав на королевского фаворита. Любой пустяк мог толкнуть Стефана встать на путь отмщения, а Херефорду не хотелось подвергать замки жены опасности, будучи не в состоянии защищать их.

По дороге холод отпустил и начало таять. Херефорд вовсю, хотя и не слишком громко, поносил английский климат, приказывая Алану Ившему внимательно следить за обозом, чтобы поспеть домой, для чего, возможно, придется ехать ночью. Леди Херефорд, если судить по ее письму, перед лицом спешных приготовлений к грандиозному событию была в легкой истерике, и Херефорд считал, что его присутствие придаст стабильность действиям матери и успокоит сестер, которые, без сомнения, тоже осатанели.