Лицо Гонта преобразилось, он рассмеялся.

– Мальчик становится мужчиной и семь раз отмеряет, прежде чем отрезать. Молодец, Роджер! Кто эти умники, что учили тебя, взвалив на плечи командование армией, платить за ее содержание?

Херефорд сверкнул глазами и махнул рукой, без слов оценив опыт тех, с кем имел дело последние два года.

– Но кто же даст…

– Вильям Глостер готов хоть сейчас взять на себя основную часть расходов, если ему достанется главная военная добыча. Чем то поможем и мы с Кэйном, не за счет своих владений, это было бы нарушением присяги Стефану. Хотя с некоторых пор я сильно приблизился к тому, чтобы стать клятвоотступником, но все же не могу зайти так далеко. Под опекой Кэйна сейчас три поместья. Поскольку доходы с них в конечном смете идут на детей, что делать с ними сейчас – решать только нам. Если ты прокормишь собственных ратников – от тебя ничего более не потребуется. Только выигрывай сражения!

Позабыв про закоченевшие ноги, холод и все остальное, Роджер весь напрягся, а это было так свойственно его горячей натуре, и рассмеялся невесело.

– Во всяком случае, хватит ума не дожидаться упреков, если проиграю. Побежденный, имевший шанс на победу, не заслуживает жить.

Покачав головой, герцог возразил:

– Не скажи. Все под Богом ходим, Херефорд. Мы говорим только о первых шагах большого плана. Здесь поражений не избежать.

– Какой еще план? Все, что нам надо, – это разбить Стефана и отнять у него корону.

Гонт сделал предостерегающий жест.

– Придержи язык, Херефорд. Слуги – не глухонемые. Не видишь, нам готовят стол.

– Разве тут небезопасно? Девоншир ведь с нами.

– И да, и нет. По человечески – с нами, но в большой политике и дипломатии – все иначе. Никогда не доверяй чужим слугам и не полагайся во всем на своих. Лучше говори потише и смотри, не отирается ли кто поблизости.

– Хорошо, хорошо, но о каком плане вы говорите? – зашептал Херефорд. – Что, мы не сажаем на трон Генриха?

– В конечном счете – да, но низложить Стефана – еще не все. Сделав это, получим старые заботы, с той лишь разницей, что мы, на западе, будем сражаться за нового короля, а те, что на юге и на востоке, – за старого. Это же бессмыслица!

– Я думаю, Стефана ждет худшая участь.

– Ну будет он убит. Юстас уже мужчина и показал себя неплохим бойцом. И королева Мод за эти годы не стала ни слабее, ни глупее. А там подрастает второй ее сын. Констанция может принести Юстасу наследника. Что, ты готов всех их…

– Если будет надо.

– Нет, Роджер, ты говоришь твердо, но я тебя хорошо знаю. Я бы еще на это пошел, но ты и даже мой сын не могли бы сделать этого. Женщина зарыдает, и тем уже спасена, и никто из вас даже пальцем не тронет ребенка. Мужчины теперь стали не те.

Херефорд вскочил и сердито пнул подвернувшуюся скамейку.

– И что же делать? Опять ждать? Уже целых два года…

– Нет. Стал бы я просить тебя возглавить войско Глостера, если бы мы думали сидеть сложа руки и ждать?! Весной начнем то, к чему давно готовимся. Ты ударишь Стефана здесь. Хью Бигод поднимет Норфолк. Арундел – на юге, король Дэвид – на севере. У него не будет ни мира, ни передышки, а все наши силы будут нацелены на то, чтобы взять Юстаса.

– Почему не Стефана?

– Потому что Стефан – король. Он храбр, устрашением его отречься от престола не заставишь. Но даже если его принудить или, впав в бесчестие, убить, на трон взойдет Юстас.