— Приказ где⁈ Ау⁈ — блондин обвёл задумчивым взглядом столичных гвардейцев.

— Какая пикантная тишина, — хохотонула рыжая, поджигая на пальцах правой руки сразу два фаербола.

Мощность заклинаний, упакованных в сантиметровый диаметр, зашкаливала: даже сквозь защиту имения до близнецов донёсся запах озона.

— Хренасе. Она сейчас одна как эта артиллерийская батарея, про которую вечно говорит наш супруг, но которую никто кроме него в глаза не видел, — принцесса задумчиво покрутила на пальце локон.

— Пойти что ли этим помощь оказать? — Мадина действительно колебалась из-за профессиональных рефлексов целителя.

Сломанная челюсть и сотрясение мозга могли подождать, но вот двое других.

Отсюда ей было плохо видно, но очень похоже на разрывы диафрагмы.

— Могут долго не протянуть, — проговорила она скорее для аль-Футаим, собираясь проследовать к нуждающимся в медицинской помощи.

— Да иди ты нахер! — тут же возмутилась принцесса, непоследовательно сопровождая свои слова действием.

Она вцепилась в одежду Наджиб, упёрлась пятками в землю и заорала, что было дури:

— Дима! Эта ненормальная собралась этих под твоими ногами лечить! Для этого к тебе выйти хочет!

Мадина в первую секунду замешкалась, хотя реакция двойняшки была вполне предсказуемой: Далька реально тащилась от новой развлекухи, отыгрывая идеальную восточную жену (по крайней мере, пока что). Оттого распоряжение супруга не выходить (за защиту) собиралась исполнить буквально.

Блондин, продолжая общаться почти с полусотней визави, молча поднял над плечом сжатый кулак, адресованный явно за спину. Разжал его, тряхнул в воздухе кистью, подумал и сжал ещё раз. Затем снова потряс.

— Мужа надо слушать, надо слушать мужа, — весело приговаривала аль-Футаим, продолжая упираться пятками в землю и оттаскивая близнеца на метр назад. — Нахрена ты тогда замуж шла⁈ Чтобы всей семье проблемы создавать⁈ Пха-ха-ха-ха-ха, ну у тебя и рожа! — принцесса обрадовалась не пойми чему ещё сильнее.

Хотя, казалось, сильнее некуда. Она вытянула вперёд палец, практически упёрлась им в лицо собеседницы и жизнерадостно расхохоталась.

— Я обиделась. — Сердито проворчала Мадина, отворачиваясь.

Разумеется, у неё хватило и высоты лба, и внутренней дисциплины согласиться с супругом в конкретном случае.

Одна несносная особа тем не менее вцепилась в момент как клещ (за оградой пока ничего не происходило, а второе живое развлечение — вот оно, под боком):

— Мада, ты реально не понимаешь? — упс, а двойняшка не шутила.

С таким лицом Далия обычно выносит отрицательные решения по чужим судьбам, не развлекается.

— Да понимаю я! — отмахнулась менталистка. — Просто…

— Ты всю жизнь была не свободной. Учёба, дублирование меня, вагон обязанностей. Никаких прав, только куча функций. — Аль-Футаим говорила спокойно и чётко.

— Б**, вот завязывай со своим психоанализом! — Наджиб попыталась перекрыть фонтан чужого красноречия.

Безуспешно.

— Я всё же договорю. Познакомившись с Димой, ты получила то, чего у тебя никогда не было: свободу. Любая одежда, никакой паранджи, делай что хочешь…

— Замолчи, — скривившись как от зубной боли, взмолилась менталистка.

Монарх и в бытность принцессой обожала копаться у других в том, что называла базовыми настройками личности. Будучи лишённой ментала, надеяться она могла только на свой язык — а уже в нём весьма поднаторела.

— Сейчас ты инфантильно и безответственно гнёшь эту же линию своей свободы — иначе говоря, делаешь то, что хочешь, — бесстрастно завершила пассаж аль-Футаим. — Подвергая опасности не только свою жизнь, но и всех остальных — в прямом силовом замесе твоя боевая ценность равна нулю.