Как же я мог так промахнуться в Администрации? Я же думал, у неё хотя бы геометрическая форма в норме? Что с упругостью непорядок, было ясно, но чтоб такое.

— Бр-р-р, какой ужас, — мотаю головой, заставляя себя героическим усилием воли не смотреть сквозь её одежду. — А ещё царская дочь.

Видимо, мой мужественный голос звучит слишком громко, потому что в этом месте все как по команде замолкают и оборачиваются в мою сторону.

— О, Ржевский⁈ — Юлия, увидав меня, удивляется, словно встретила привидение. — А почему ты здесь⁈ Что ты тут делаешь⁈

Дура, что ли?

— Чаво, чаво. Живу я тут, вот чаво! — некрасиво передразниваю в ответ, будучи разочарованным до самых глубин души.

Неблагородно, увы, но сдержаться нет сил.

Это же самый натуральный обман! На вид в том чехле сиськи были нормальными! Я своими глазами видел! Да, дрябловатые, но вроде как округлые и в целом весьма немаленькие!

Но только на вид. Без того чехла сейчас — одни нецензурные выражения, чуть не лентами едва не по пояс болтаются!

— Молодая ж тёлка! — досадую вслух, не считая нужным соблюдать приличия там, где имеет место откровенное обмишуливание потенциального потребителя. — Как же можно так себя запускать⁈ Неужто целителей нет, подтяжку сделать⁈

А если бы я на её предложение тогда согласился? И дело к интиму подошло? Тогда что?

С другой стороны… ладно. Зад, ноги да талия — сойдёт. Где-то даже ого-го. Молочные железы — единственное слабое место (ещё у неё лицо красивое, хотя и злое постоянно).

Ежели развернуть её за талию к себе спиной, да в стол руками в какой упереть — просчитываю кое-какие варианты — как Шу в офисе… или в зеркало руками! О, в зеркало — даже лучше! Тогда форма сгладиться должна!

Опять же, предшественник Дима за воротник заложить любил. Ежели сперва пива выпить, то может и ничё принцесса Юлия как женщина. Молчу уже, если то пиво вискарём или чем покрепче усугубить.

— Ладно, претензия отменяется, — бормочу самому себе под нос под пристальными и неприятными взглядами почти всех без исключения.

А-а-а, понял. Это они из-за штанов на меня таращатся: канцелярский степлер в бывшем офисе Ивасаки (теперь — Норимацу-младшей) всё же для текстильного дела не предназначен.

Расходятся скрепки, ох, расходятся. Половинки штанов — как обломки льдины в океане: разъехались каждая в свою сторону и…

Прости, Господи. Но даже не перекрестишься — руки-то оружием заняты.

Ладно. Предок завещал: во всех ситуациях вид нужно сохранять невозмутимый, словно так и задумано. Говоря цинично, эти люди меня чуть не убивать пришли. Что им до моей ранимой души и той части организма, которая эту душу символизирует?

В материальном мире.

— Б****! — грязно ругается прямо в ухо на своём языке неожиданно подкравшаяся сзади Наджиб.

Ожидаемо. Что кое-кто с дисциплиной не дружит, давно знал. Вышла таки из-под защитного купола.

— Дима, этот дедушка из второго портала — заместитель вашего главного прокурора, — а это Далия в другое ухо. — Мы только поэтому вышли. Решили, тебе админресурс может понадобиться.

— А-а-а, понял. Ладно.

Наследницу-то я признал, с сопровождением её тоже всё понятно, а вот что это за хмырь был, без жён бы не понял.

— И царевич Дмитрий из третьего портала, куда же без него, — сварливо ворчит Мадина, продолжая грязно материться по-своему и решительно стаскивая с себя абайю.

Шу принимает у неё тряпку из рук, лёгким движением рук разрывает на полоски (опять! Как мои штаны в воздухе!). Затем молниеносно сооружает прямо на мне повязку, дублирующую функции слабеньких и слишком пластичных скрепок степлера.

— Спасибо, — благодарю сдержано.