— Господин Ржевский, я уловил ваш намёк, — финансист по инерции держит брови сведёнными вместе, а лоб наморщенным. — Кажется. Но был бы благодарен всё же за чёткость формулировок.

— Сперва на мой участок полезла спецгруппа Эмирата. Они хотели меня убить.

Суровцев откидывается на спинку кресла.

— Потом, да и до, меня точно так же хотели убить Шереметьевы, Воронцовы, Романовы, я могу долго перечислять, — продолжаю. — Иногда возникало ощущение безнадёги и несправедливости. В случае со страховой компанией Далия аль-Футаим сказала дословно: «Пусть люди видят, что обоснованная надежда на чудо возможна даже тогда, когда против тебя сама вселенная. Закон собственной страны, в частности».

— А чудом в данном случае является…

— Простая бескорыстная помощь близкого человека. В ситуации, когда он в материальном плане ничего не приобретает. Точнее, она.

— И всё⁈ — в голове, работающей с финансами, аналитические приёмы символизма явно не укладываются. — Никакого политического подтекста⁈

— Мы такого не планировали, — чётко отвергаю все инсинуации. — Психологическая модель, сказала Далия, такая: «Ржевский — символ и против царя опять начал вякать. Его обязательно начнут щемить, у вас иначе не бывает».

— Хм.

— «В случае с купленной недвижимостью: заберут со скоростью звука, ибо так полагается по закону и ты сам подставился. А семья Ржевских, это известно всем, крайне небогата. Соответственно, предполагается, что ты упадёшь на все четыре и будешь долго зализывать раны». Латать бреши в бюджете, иначе говоря, — поясняю.

— До чего занятны эти умозрительные этюды вашей супруги, — отдавая должное принцессе, задумчиво кивает Суровцев.

Ха, это ты ещё с Наджиб не знаком, думаю про себя. Вот там этюды так этюды: оказался женат даже не по залёту, а вообще.

И ладно бы интим между нами был хоть разок! А лучше пару! Я до сих пор второй день затрудняюсь правильное слово подобрать, хотя языков немало знаю (практически все, по крайней мере в потенциале).

Точно не залёт, ибо не было ничего от слова совсем (пока что). Мысли и мечты не в счёт.

Но тогда что это, если не залёт?

Адекватная оценочная формулировка пока не подобралась. Вот это я понимаю, этюд.

— Далия аль-Футаим захотела: «Пусть простые люди видят на примере символа-Ржевского! Даже когда у тебя отбирают всё, отчаиваться не стоит! Всевышний поможет так или иначе, если ты — человек хороший».

— Ну да, широкая публика же не в курсе вашей биржи, — банкир хохочет. — И первого в истории вашей семьи профицита бюджета, как и вашего личного ежечасного дохода от начинания… необлагаемого налогами по праву Изначального… Понял. Извините за беспочвенные подозрения.

* * *

— Если не секрет а вы в какую сторону⁈ — подозрительно спрашивает Суровцев, когда по окончании разговора я с рюкзаком забираюсь на его подоконник.

— Туда. — Без колебаний указываю в направлении престижного квартала, виднеющегося с высоты этажа в паре километров.

Девчонки висят по бокам в подвесной системе.

Ну, как висят. Вообще-то они обе чуть выше меня, как оказалось, поэтому они как раз стоят. Это я то балансирую между ними на цыпочках, то вообще болтаюсь в воздухе.

Занятно. До совместного полёта думалось, я не ниже. И разница в росте так в глаза не бросалась.

— К судье Веретенникову? — абсолютно спокойно, без тени эмоций интересуется потомок сослуживца пращура. — Тройной визит вежливости? Невинно пострадавшие девицы в сопровождении правдолюбивого Ржевского? Ночью? А-га-га, боюсь представить, чем эта встреча закончится!.