— И что? — недоумевал барон.

Виконт откинул покрывало, с невеселой ухмылкой осмотрел обрубки ног и совершенно не в тему сказал:

— Позови слуг. Пусть отнесут меня к Мяснику. Кажется, я знаю, ради чего жить.

Глава 23

Пока школа приходила в себя после битвы, занятия приостановили: практики, от магов до лекторов, носились, стараясь в меру возможностей нивелировать последствия битвы. С утра до ночи по коридорам спешно шагали замученные слуги, ухаживающие за ранеными и искалеченными адептами и магами. Зельевары по шестнадцать часов в сутки занимались готовкой мазей, зелий, эликсиров. Свободные адепты сновали по пустыне в поисках трав для эликсиров и монстров, которых можно пустить на мясо. Даже Лицеус Синебород то появлялся в школе, то куда-то исчезал. После второго исчезновения в Сандору прибыл первый продовольственный караван, а на днях директор переместился на портальный круг не один, а в компании третьерангового адепта-целителя. После этого дела тяжелораненых пошли в гору, но не с такой скоростью, как хотелось бы: адепт — не маг, за раз многих не вылечит.

Ночью спали все, кто работал днем. Бодрствовали в основном маги, которым сон не слишком требуется, да патрульные ходили по коридорам и охраняли проход через барьер.

Но были те, кто днем не работал, и на ночь имел свои планы.

Дверь комнаты Адара Каршева открылась совершенно беззвучно, и три одетых в мешковатые черные тряпки практика с замотанными лицами выскользнули из комнаты. Первым шел сам Адар — невысокий, тощий, не отличающийся особой силой, но в разы более злой, чем следующие за ним помощники. Кимар — неофит, сын кузнеца, который только в школе распробовал унижение слабых новичков и понял, насколько приятнее бить других, чем стучать молотом по металлу и получать тумаки от кузнеца. Второй — Озат, три недели назад перешедший на ранг адепта. Паренек не смог принять, что он по рангу выше заводилы и командира: побродил по школе три дня подряд, напился, и пройдя через мясорубку боя, вернулся к хозяину. Адепт обладал телосложением костолома и эмоциями ребенка. Именно этих бугаев Адар как-то привел на переговоры с Нильямом, но тогда они ему ничем не помогли. Сейчас же ситуация другая, и большую часть работы выполнит сам Адар.

— Сейчас в подвалы, там у него комната, — шепотом скомандовал Каршев.

Воображавший себя серым кардиналом неофит, державший в кулаке сотни ниточек теневой школьной жизни, манипулирующий даже некоторыми адептами, как марионетками, две недели назад столкнулся с рыбой гораздо крупнее. Апелиус, дьявольски умный адепт с глазами матерого душегуба, появился непонятно откуда и за неделю — семь жалких дней — своими интригами, бьющими в цель: в сердца, в жадность, в кошелек и в страхи, смог перехватить больше половины связей и контактов. И это только те, о которых знал Адар.

Самое обидное, что Каршев сам сделал адепту документы, сам поспособствовал возвышению практика, а теперь вкушал последствия своего труда, от которых буквально смердило.

Адар не выдержал и решил устранить проблему, которую недооценил поначалу. И теперь надеялся, что проблема не разрослась настолько, что с ней не справятся четыре бомбы из камней души, каждая из которых била разной стихией. В первой бомбе содержался яд, во второй — огонь, остальные содержали крошечные железные шипы и кислоту. Если уж четыре бомбы адепта не угробят, то точно дезориентируют. А потом его, непонимающего не бельмеса, добьет снаряженный артефактами Озат.

А потом все вернется на свои места. Адар снова сможет жить спокойно, не ощущая себя мелкой мышью, примеченной парящим в небе орлом. К тому же, удача на его стороне: Нильям не помешает, его нет в школе.

Троица дошла до лестницы и зашагала вниз по гранитным ступеням, стертым от ног тысяч практиков, которые шоркали своими подошвами по граниту сотни лет подряд.