— План помните? — спросил Адар, обернувшись назад.

— Ага, — подтвердил Озар. Кимар кивнул. Парни нервничают, но винить их в этом нельзя — у Адара самого поджилки подрагивают.

— Идем до комнаты или склада — не важно, где он там обитает, — счел нужным напомнить неофит, — Потом вы открываете дверь, я бросаю внутрь бомбы. После взрыва быстро проверяем помещение: если бомбы его убили — разбегаемся, а если не убили, Озар добивает, и сбегаем. Вы уходите в подвальную комнату двести сорок, по западной лестнице, я ухожу... иначе. Ни в коем случае не бегите наверх, и не промахнитесь мимо двухсот сороковой! Если увидете кого-то, как договаривались, говорите, что услышали взрывы и искали кого-то из патрульных, чтобы сообщить о них.

Сам Адар имел расширенную версию плана, с семью вариантами, два из которых включали в себя пожертвование подчиненными, чтобы они, одетые в странные тряпки, никому не попались. Но приятелям, по очевидным причинам, о таком не расскажешь.

До комнаты-склада осталось семьдесят метров. Адар вытер о балахон вспотевшие дрожащие пальцы, остановился и оглянулся на команду костоломов.

Кимар шел рядом, и по инерции сделал пару шагов вперед. Озар же замер в пяти метрах.

— Чего стоишь? — тихо спросил Адар, обернувшись к подчиненному. Кимар, как и должно, встал за спиной, контролируя пустой коридор.

— А нам обязательно убивать Апелиуса? Ну, прям надо, да?

Неофит тяжко вздохнул и подавил ругательство. Как он и опасался, в самый важный момент подчиненный затроил, и теперь его нужно успокаивать и убеждать. Даже странно: это не первое кровавое дело, да и в битве у барьера адепт участвовал, а ведет себя как девочка — недотрога, которой предложили наедине чай попить.

— От этого зависит наша жизнь в школе, — шепнул Адар, — Апелиус не даст нам покоя! Он не трогает нас только потому, что у него времени на это нет!

— Он не такой плохой, как ты думаешь, — набычился Озар.

— Откуда ты знаешь, какой он? — зашипел Адар.

— Ну, мы с ним говорили... Он нас нашел, просто поговорил. Обещал сестренке моей помочь, если мы его трогать не будем.

Адар хотел было спросить, когда они встречались, но не успел: в виске вспыхнула боль, и Адар осознал себя лежащим на каменном полу. Голова раскалывалась от пульсирующей боли.

Неофит заворочался, неловко пошевелил ватными руками и ногами. Щиколотки и кисти связаны... Проклятье!

— Как самочувствие? — насмешливо поинтересовался тот, чьего голоса Каршев вовсе не хотел бы слышать.

Оглядеться не получилось — едва Адар поднял веки, в глаза ударила висящая в метре над неофитом мощная лампа. От попыток разглядеть что-то сквозь свет голова раскалывалась еще сильнее, глаза резало ярким светом до текущих слез.

Адар обессиленно откинулся на пол и зажмурился. Его переиграли, как ребенка. Чертов адепт сделал свой ход еще до того, как Каршев спланировал его убийство.

— Ты нормально, шеф? — виновато прогудел Озар откуда-то из темноты. — Только не нужно кричать, иначе это, ну...

— Да он и сам все понимает, он у вас умный, — хмыкнул Апелиус. — Ты же умный, Адар?

— Нет, — прохрипел Адар. От каждого слова голова разрывалась. — Был бы умный, здесь не лежал бы.

— Да не станет он кричать. Если сразу не заорал, то уже понял, что ничего хорошего из этого не выйдет.

А это уже Кимар. Похоже, он в висок мне и врезал, — догадался Адар.

— За что вас купили? — спросил неофит, пытаясь незаметно проверить крепость пут.

— За твой замок с деревней, — не стал скрывать Кимар. — У меня как раз на днях истекает срок контракта, а на дом я так и не накопил. Удачно очень вышло, шеф.