— Жизнь — это ходьба по костям людей, которым не повезло,— пробормотал я, — Думаю, это пацан, которого искали горожане. На художника он не тянет.

— Очень интересно...— пробормотал старик и скомандовал,— Запись! Смоделировать ситуацию и атакующего, сохранить данные в архив.

Архимаг меня сегодня всё больше удивляет... Я впитывал знания, запоминал команды и надеялся, что Апелиус раскроет мне как можно больше.

Тем временем дед осмотрел тело, перевернул его и всмотрелся в подростковое лицо.

— Ты прав, это точно не художник,— покачал головой Апелиус, — слишком мал.

— Потащишь его к выходу?

— А смысл? Я не люблю бессмысленную физуху. Лучше рассказать страже про тела, чем переть тело до города. Хотя, если хочешь, можешь сам нести его до Лурскона.

— Нас мужичок с телегой ждёт,— напомнил я.

— Очень вряд ли. Медь ты отдал вознице сразу — зря, кстати — а ожидать мутного горожанина возле руин, о которых гуляет дурная слава, мужик не станет. Если не дурак. Ставлю серебряный, что крестьянин уже минут десять нахлестывает лошадь, чтобы поскорее попасть в деревню.

Спорить с архимагом я не стал. В средневековых мирах Апелиус прожил в несколько раз больше, чем я за обе жизни, поэтому разбирается как минимум в психологии крестьян. Наверное.

Апелиус обследовал метры за метрами. Старик вывел интерактивную карту на правый верхний угол зрения, и на этой карте в режиме реального времени рисовались пройденные туннели, но мне такая помощь от заклинания не требовалась: я и сам прекрасно помню все повороты, тупики и отнорки. Единственный плюс от жизни в городе-улье — хорошая память.

Подземелье раскрывалось все больше и больше, но мы больше ничего не находили. Возможно, здесь кто-то был и прятался от нас в осмотренных проходах, но очень вряд ли. Вокруг царило беззвучие: даже шаги Апелиуса были мягкими и не слышимыми — то ли так работало заклинание, то ли сам архимаг был мастером бесшумной ходьбы.

Переходы вились, переплетались, соединялись, выводили нас к заваленным туннелям и в огромные пустые помещения.

В самом дальнем туннеле, возле завала, замерло ещё одно тело. Мужик сорвал ногти о камни, перегородившие проход — руки и пол вокруг покрывала запекшаяся кровь. Лицо несчастного было обьедено, верхняя часть горла разодрана. Но меня больше удивили стальные доспехи — один в один с теми, что я видел на городских стражниках.

— Думаю, стоит переговорить с отцом Картры,— озвучил я вывод, — выходит, проблемой стража все же занималась.

— Картра сказала, что ее отец с тобой не встретится.

— Значит, нужно ему помочь. И по приходу в город я потрачу несколько медяков на письмо его благородию Скоробогатову, а потом... пожалуй, наведу в городе шороху.

Апелиус отдал заклинанию указание подкорректировать модель нападавшего и нападение с учетом нового трупа. Я не на шутку заинтересовался, каким будет результат.

Перед тем, как выйти, архимаг наклонился над оставшейся от баррикады кучей земли и долго рассматривал её. Отпечатки моих сапог — единственное, что четко выделялось на рыхлой земле. Не знаю, что именно хотел высмотреть здесь Апелиус, но как по мне, ничего интересного на земле не было. Однако старику виднее: он так-то архимаг, на минуточку. И император трёх планет.

Телеги и след простыл. Где стояла повозка, остались лишь следы от колес и копыт. Архимаг оказался прав. Снова.

— Ну вот, как я и говорил, — самодовольно заметил дед, — если ты не против, до городских стен тоже я поведу. Этой твари нет в руинах, а значит, она может быть где угодно.

— Тогда она может быть и в городе.