Это было все равно как услышать, что ты больше никогда не увидишь океана.

Адам вернулся в Атлит – секретную базу военно‑морского спецназа на укрепленном острове в Средиземном море – на следующее же утро. Но командир отослал его, заставил взять недельный отпуск по семейным обстоятельствам и обратиться к военному психиатру. Как раз в это время, когда дни и ночи сливались для него в бесконечные круги бессонницы, двух человек из его отряда – нет, двух его друзей, его братьев – убили при исполнении операции на побережье Ливана, смешав их кровь с галькой и морской пеной.

Нехама поддерживала его с первой минуты. Она любила его родителей и старалась прятать свое горе, чтобы помочь ему бороться со своим. Возможно, именно тогда между ними прошла трещина. Нехама обратилась ради него в скалу, а он опускался на дно океана, и обратного пути уже не было и не могло быть. С каждым тяжелым месяцем они отдалялись друг от друга; они спали, отвернувшись в разные стороны, они больше не могли смотреть друг другу в глаза. Проявления любви между ними стали редкими и неискренними. Он закрылся от нее, от девушки, которую любил с детства. Он продолжал погружаться, продолжал тонуть, и, когда она протягивала ему руку, через каменный панцирь, через толщу воды, расстояние было непреодолимым.

Поэтому, когда год спустя командир Юзи – Адама – отвел его в сторонку и приказал явиться на военную базу Шалишут, что на окраине Рамат‑Гана, причем так, чтобы ни одна живая душа не узнала, чутье подсказало Адаму, что грядут перемены, в которых он нуждался. В которых нуждалась Нехама. Он запер свой М‑4 в шкафчике – автомат был слишком тяжелым и громоздким, к тому же при нем оставался «глок» – и, изнывая от влажности, царившей в начале лета, и изнурительной жары, поймал один автобус, потом другой и прибыл в Шалишут точно в назначенное время.

Адама встретил молодой солдат, который провел его к ничем не примечательной двери в глубинах цоколя. Прежде чем постучать, солдат попросил Адама сдать оружие; Адам отказался, но солдат был непреклонен, и в конечном итоге Адам вытащил пистолет и отдал его, рукоятью вперед. Он всегда нервничал, если оставался без оружия. Но, в конце концов, это была военная база. Солдат постучал и открыл перед Адамом дверь, как будто тот был какой‑нибудь важной персоной. Потом закрыл дверь за его спиной.

Войдя в комнату, Адам машинально отдал честь, но, к своему удивлению, увидел мужчину средних лет, одетого в гражданское; рубашка с открытым воротом, брюки из полиэстера – он чем‑то напоминал кибуцника. Другой мужчина молча сидел за столом, поглядывая на Адама сквозь очки и делая пометки.

– Добро пожаловать, полковник, – сказал первый.

– Спасибо, сэр, – не к месту ответил Адам.

– Сожалею о ваших родителях.

– Прошел год, сэр.

– Год не такой уж долгий срок.

– Смотря для кого.

Мужчина улыбнулся и жестом пригласил Адама сесть.

– Судя по вашему досье, вы быстро продвигаетесь по карьерной лестнице, полковник. Вы хорошо служите своей стране. Верно?

– Шайетет‑13 не турбаза, сэр, – сказал Адам, внезапно раздражаясь.

– Разумеется, – ответил мужчина. – Но я хочу рассказать вам, как вы можете служить своей стране еще лучше. Вы открыты для предложений?

– Кто вы?

– Меня зовут Игаль.

– Откуда? Национальная разведка? Шабак?

Мужчина отмахнулся от его вопросов, как от дыма.