– Итак, – сказал он. – Вы открыты для предложений?

– Возможно, сэр, – сказал Адам.

– А Нехама?

– Моя жена Нехама?

– Кто же еще?

– При чем тут моя жена?

– Она открыта для предложений?

– Каких предложений?

Мужчина – Игаль – вздохнул.

– Попытайтесь расслабиться, полковник, – медленно, словно ребенку, сказал он. – Хотите кофе? Сигарету?

Адам покачал головой, хотя нуждался и в том и в другом. Наступила пауза. Он подумывал встать и уйти, но не сделал этого. Человек в углу что‑то писал карандашом, и скрип разносился по всей комнате.

– Компьютер выдал ваше имя, – сказал Игаль. – Ваше досье отвечает нашим критериям. Вас выбрали из пятнадцати тысяч возможных кандидатов. – Он посмотрел на собеседника, как будто хотел определить, как на того подействовала последняя реплика, и продолжал: – Наша главная цель защищать евреев по всему миру, – сказал он. – Мы как семья, и мы думаем, что вы можете влиться в эту семью. Разумеется, если вы заинтересуетесь, это будет только начало. Вам нужно будет пройти наши тесты и тому подобное. Мало кто доходит до конца.

– Ясное дело, – отозвался Адам, не умея скрыть привычной иронии.

Игаль бросил на него колючий взгляд и продолжил:

– Подготовка будет проходить в Израиле, но вы не сможете жить дома. Каждые три недели вам будут давать отпуск, чтобы увидеться с семьей. Если – если – вы успешно сдадите все тесты и пройдете подготовку, вам, возможно, придется работать за границей. Родственники не будут ездить с вами. Вы будете видеть их раз в два месяца.

– Сколько времени мы сможем проводить вместе?

– Выходные. Иногда дольше.

– Оплата?

– Немного больше, чем вы получаете сейчас.

– Насколько больше?

– Немного больше, полковник.

Новая порция скрипа от человека в углу.

– Итак, ответьте мне, – проговорил Игаль, аккуратно, параллельно кромке, кладя ручку на стол, – исходя из того, что я вам пока рассказал, вам интересно?

– Исходя из того, что вы мне пока рассказали? Возможно, сэр.

– Хорошо.

Внезапно за стенами комнаты послышались крики, мужские голоса. Адам глянул на Игаля, потом на человека в углу; их глаза были прикованы к двери за его спиной. Проследив за их взглядами, он повернулся, дверь распахнулась, и его сбросили с кресла на пол. Все происходило как в замедленной съемке, Адам видел четкую картинку, прорисованную до малейших подробностей. Возможно, пришло его время; если так, ему все равно. Прогремели выстрелы, и перед глазами Адама мелькнул Игаль, привставший за столом, вздрагивающий от ударов пуль, попадающих ему в грудь. Три человека в масках кружились, как танцоры, треща пистолетами‑пулеметами «кольт». Адам повернулся и увидел, как человек в углу тоже получил пулю в грудь и осел в кресле. Стройный силуэт, черная лыжная маска, изящные руки – женские руки – навели пистолет на Адама; он перекатился на бок и вскочил на колени, нащупывая свой «глок». Кобура была пуста. Женщина приблизилась, и Адама больно пнули в стену. У него не было шансов. Голова ударилась о кирпич, и его оглушило. Нападавшие исчезли, так же внезапно, как появились.

Комната плыла перед глазами, потом резкость вернулась. Адам кое‑как поднялся на ноги и, зовя на помощь медиков, бросился к Игалю. Тот полусидел‑полустоял, опираясь о стол; на груди у него распускались мелкие бутоны крови.

– Игаль, – сказал Адам, – сядьте. Придавите рану.

Игаль выпрямился и посмотрел Адаму в глаза.