– Перед твоим приходом мы как раз обсуждали, как будем разбиваться на команды, – пояснил Арден. – Здесь не все говорят на этшарском языке, и мы не можем идти с кем попало.

– Я пойду с принцем! – объявил Тиллис. – Принц Тэд Мрегонский разрешил мне присоединиться к его благородной команде для борьбы с чудовищем!

– А этот принц говорит по‑этшарски?

– Конечно! Как мы с тобой!

– Хотелось бы мне знать, – насмешливо сообщил Эльнер, – где находится этот самый Мрегон. Лично я о таком никогда не слышал. Да и никто в замке тоже.

Все промолчали.

– У остальных тоже есть план? – поинтересовался Тобас.

– Мы думаем держаться вместе, – ответил Арден, указав на Эльнера и Перена.

– Значит, вам нужно еще двоих, – заметил Тобас. В конце концов эта группа ничем не хуже других.

– Думаю, нам никто не нужен, – надменно заявил Эльнер. – Мы примем кого‑нибудь только в том случае, если король будет настаивать.

Тобас пожал плечами. Он и так высказался достаточно ясно. Если этим олухам не нужен чародей, так тому и быть.

У него еще три дня, чтобы подобрать себе компанию. Торопиться некуда.

Глава 12

Три дня пролетели незаметно. Пятерка за пятеркой искатели приключений уходили в горы. Каждый вечер к ужину собиралось все меньше и меньше народу.

Замковая оружейная опустела, хотя выдавались главным образом плохо заточенные ржавые клинки. Когда Тобас наконец решил, что ему тоже не помешает меч, он провел в оружейной больше часа, угрожая дворцовому оружейнику то магической местью, то неснимаемым проклятием. Но это не помогло: запуганный хранитель хлама предложил на выбор пяток заржавленных клинков весьма сомнительной закалки.

От словоохотливых двоморцев Тобас получил подробное описание чудовища, согласно которому дракон был: синим, серебряным, черным или зеленым, от сорока до ста футов длиной. Одна женщина заявила, что дракон летает, другая сообщила, что он читает стихи своим жертвам, прежде чем их сожрать. Большинство сходилось во мнении, что дракон покрыт сверкающей чешуей и изрыгает пламя. Но никто даже представления не имел, как можно одолеть такую тварь.

Иностранцы, к которым обращался Тобас, не выразили желания взять в свою команду чародея. Во всяком случае, ни один говорящий по‑этшарски. Только болезненного вида принц из некоего королевства, именуемого Тэт‑Корун, передал через переводчика о своем согласии. Тобас подумал и отказался – языковой барьер создаст дополнительные проблемы. Принц не говорил даже по‑двоморски. Как объяснил переводчик, родной язык Его Высочества – корулианский, кроме него принц владеет только Торговым наречием, поэтому находится практически в полной языковой изоляции. Тобас пожалел принца, но не настолько, чтобы составить ему компанию.

Больше всего Тобасу хотелось бы присоединиться к кому‑нибудь из волшебников, но и они не проявили к юному чародею никакого интереса, Колдун не говорил по‑этшарски. Теург знал несколько фраз, главным образом религиозного содержания, и вообще отнесся к Тобасу подозрительно. Юноша догадался, что жрец путает чародейство с демонологией и, естественно, опасается представителей этих профессий.

Все ведуны прекрасно говорили на этшарском. Причем только один учил язык обычным способом, остальные по мере необходимости использовали магию. Ведуны вообще обладали способностью мгновенного овладения языками. В других магических школах подобное встречалось крайне редко и достигалось большими трудами.

Впрочем, возможность общения в данном случае не играла роли. Ведуны работали в команде, поэтому очень вежливо, но четко и недвусмысленно дали понять, что им не нужен чародей с его магическими предметами, заклинаниями и ритуалами.