– Давай, – согласился юноша, взяв со стола подсвечник.

Они шли по коридорам, тесно прижавшись друг к другу, любуясь уже хорошо знакомыми гобеленами и статуэтками в нишах. Услышав позади знакомое хлюпанье, Тобас рявкнул через плечо:

– Убирайся прочь, Надоеда!

Мокрое шлепанье стихло, и парочка двинулась дальше. Много позже, обменявшись за время прогулки только несколькими ничего не значащими словами, они оказались возле комнаты, где висел «сломавшийся» гобелен.

– Хочу взглянуть на него еще раз, – заявил Тобас.

– Хорошо, – согласилась Каранисса, выскальзывая его объятий.

Он попытался поймать ее, но колдунья отступила назад.

– Я подожду тебя здесь.

– Нет, пошли со мной. Может, вместе мы что‑нибудь придумаем. Такое, до чего я один не додумался.

Поколебавшись, она согласилась. Бок о бок они вошли в комнату и встали перед темным пустым изображением. Каранисса слегка дрожала. Тобас повернулся к ней, желая утешить, но она снова отстранилась.

– В чем дело? – недоуменно спросил Тобас.

– Дерри. Я все время думаю о нем, когда смотрю на этот гобелен. Ты сказал, что вы нашли его останки в этой комнате. Я не могу этого вынести. У меня такое чувство, что он смотрит на нас.

– Успокойся. Дерри... Деритон мертв. Он мертв уже несколько веков. И ты достаточно долго его оплакивала, даже если и не знала точно, что он умер. Его дух уже далеко.

– Но его кости по‑прежнему лежат в этой комнате...

Тобас поглядел на гобелен:

– Да, лежат... Вот здесь. – Он протянул руку, чтобы показать, где именно лежит череп Деритона, но так и замер с поднятой рукой. Его осенило.

Изображение на гобелене должно точно соответствовать оригиналу, в самых мельчайших деталях. Здесь изображена пустая комната, а на самом деле в углу лежит скелет Деритона.

Вот почему перестал действовать портал!

Глава 24

– Поразительно! – воскликнул Тобас, удобно расположившись на бархатном диванчике в любимой гостиной Караниссы. – Должно быть, именно поэтому в комнате нет окон. Иначе пришлось бы дожидаться, пока солнечные лучи лягут под нужным углом. А в дождливые дни вообще возникала бы куча проблем. Эти гобелены – не такая уж умная штука.

– Достаточно умная, чтобы держать нас здесь, – вздрогнула Каранисса, примостившаяся на соседнем стуле. – В заметках сказано, что время может сыграть злую шутку. Возможно, Деритон имел в виду именно солнечные лучи. Интересно, если, допустим, освещение неправильное, магический портал просто перестает действовать, или как? Может, шагнув в него, ты просто зависаешь неизвестно где, пока не наступит нужное время суток и освещение не изменится?

Колдунья пожала плечами:

– Если это так, то почему не зависла я? Болталась бы сейчас где‑нибудь в преддверии Ада, ожидая, когда скелет Деритона рассыплется в пыль. А ты, соответственно, умер бы от голода у закрытых ворот. Разве что уговорил бы слуг тебя впустить.

Тобас некоторое время молчал.

– Не знаю. Может быть, существует различие между предсказуемыми регулярными изменениями, такими, как солнечный свет, и непредсказуемыми – передвижением скелета. Или изображенная сцена никогда больше не будет существовать – крыша обвалится прежде, чем уберут кости, или еще что приключится – именно тогда гобелен просто перестает действовать.

– А вот эта идея мне совсем не нравится! – резко наклонилась к нему Каранисса.

– Ну, это всего лишь предположение, – дернул плечом Тобас и, подумав еще некоторое время, добавил: – Думаю, гобелен не мог создать новый мир, потому что комната когда‑то была именно такой, как на изображении.