– Но ты не проклятая душа, ты – демоница.

– Верно. Я говорила фигурально. Я существую только для того, чтобы совратить тебя любым доступным мне способом. – Лила опять вздрогнула и превратилась в Лилит.

– Ты – это она? – с удивлением спросил Мима.

– Разница несущественна. Мима. Я демоница, чье назначение – изводить тебя до тех пор, пока ты не исполнишь волю моего господина. Демоны не обладают индивидуальностью, а формы, которые они принимают – не более чем вопрос удобства.

– Значит, когда Сатана отослал Лилит и вместо нее вызвал тебя…

– Я лишь изменила облик, – согласилась она. – Это не имеет значения.

– Но она была древним суккубом, спутницей злодеев от начала времен, а тебя Сатана выдавал за девственницу!

– Не что иное, как еще одна разновидность иллюзии. Для тебя я была бы девственницей.

– Но это же обман! Я думал, ты всегда говоришь правду!

– Для демона правда бессмысленна, – напомнила она Миме. – Всего лишь инструмент, который используется по мере надобности. Впрочем, ложью это не являлось, поскольку демоница не может быть ни девственницей, ни недевственницей. У нее нет смертной плоти. Разница только в твоем восприятии – точно так же, как и в случае со смертными. Девственность всегда есть плод воображения смертных мужчин.

Больше всего Миму задевало то, что в ее словах был смысл. Возможно, ему как раз и необходимо существо вроде нее, которое могло бы удовлетворить как его физические, так и интеллектуальные потребности, ибо Лила была и красива, и умна. Но в том‑то и заключалась западня Сатаны.

– Значит, я найду себе женщину! – сказал Мима и решительно зашагал прочь.

– Найди Лигею! – крикнула Лила вдогонку.

Мима остановился и повернулся:

– С какой стати ты даешь мне такой совет? Ведь тебе это невыгодно.

– Мима, ты честный и хороший человек. Я всего лишь сотворение Преисподней. Но пока я с тобой, я соответствую твоим представлениям и становлюсь такой, какой ты хотел бы меня видеть, поскольку такова моя служба. Поэтому я помогаю тебе, какая бы помощь ни потребовалась.

– Но ты мне отвратительна! Я хочу избавиться от тебя!

– Нет. Ты хотел бы избавиться от моей демонической стороны. Когда ты утверждаешь обратное, то просто обманываешь себя. А поскольку я служу тебе в соответствии с твоими желаниями, то становлюсь твоей совестью и говорю тебе, что ты лукавишь. В конце концов ты примешь меня – такой, какой сам меня сделал.

Мима покачал головой:

– Женщина, ты очень опасна!

– Да, опасна, – согласилась Лила. – Потому что, когда ты меня примешь, я совращу тебя, и ты станешь служить Сатане, хотя и будешь это отрицать.

– И ты еще говоришь, что у тебя нет чувств? Что тебе нет до меня никакого дела и ты стремишься лишь совратить меня?

– Именно так.

– Мне кажется, ты лжешь, Лила.

Она отвела взгляд, ничего не ответив. Мима пристально посмотрел на нее и заметил слезинку. Он начал было говорить, но замолчал. Протянул к ней руку, но остановился. Ее человеческие чувства – вот истинная ложь!

И она почти сработала.

Мима повернулся и быстро пошел по дорожке.

Чем дальше уходил Мима, тем сад становился все менее возделанным. Вместо подстриженных живых изгородей появились беспорядочно растущие кусты, а движущиеся статуи сменились случайными каменными пилонами. Дорожка превратилась в тропку, и по бокам ее вместо цветов росла сорная трава. Даже погода переменилась: благоухающий теплый ветерок сменился холодным и резким.

Мима понял, что нужно поворачивать назад, ибо прогулка в подобном месте никакого удовольствия не доставляла.