— Давай вернемся немного назад, — предложил Реймонд. — Прежде всего, он хочет, чтобы ты дала ему сто тысяч. В случае твоего отказа он заявит, что ты обещала заплатить ему за убийство Гая.

— Прежде всего, он, по-моему, хочет использовать убийство судьи в своих интересах, — заметила Кэролайн. Она немного помолчала, а потом добавила: — И не важно, убивал он его или нет.

Реймонд с трудом подавил в себе желание нагрубить ей. Он предпочел набраться терпения и выждать.

— Клемент понимает, что является главным подозреваемым, и идет на все, чтобы не попасть в тюрьму. Именно этим и объясняется его шантаж. Он надеется, что я стану защищать его бесплатно. В противном случае мы пойдем под суд вместе.

— Когда он тебе это сказал? — спросил Реймонд.

— Сегодня утром. Он позвонил мне в контору.

— Припомни, что именно он говорил.

— Сказал, что ему доподлинно известно и он может доказать, что будто бы я пыталась подкупить Гая, чтобы тот оправдал моего клиента или хотя бы скостил ему срок. Но, поскольку я давала перед дисциплинарной комиссией показания против Гая, что способствовало его освобождению от должности судьи, то могла быть одной из тех, кому Гай мог угрожать. Он намеревался написать разоблачительную книгу о сотрудниках правоохранительных органов, погрязших в коррупции. И потому, по словам Клемента, я, боясь разоблачения, наняла его убить судью.

— Клемент все выдумал?

— Он уверяет, что к нему все плохо относятся и все неправильно его понимают, — сказала Кэролайн. — И самое странное, такая тактика всегда помогала ему выходить сухим из воды. Он… интересный тип. — Она убрала руку с плеча Реймонда. — Хочешь чего-нибудь выпить?

Кэролайн поднялась с кровати и голой вышла из спальни. Когда она вернулась, на ней снова было просторное коричневое платье. Протянув Реймонду стакан с водкой, она легла в постель и, прислонившись к спинке кровати, включила стоявший на столике ночник. Реймонд положил руку ей на бедро, она подняла стакан и отпила из него. Он никогда не считал, что женщинам нужны мужчины только для того, чтобы заниматься плотницким делом или чинить бытовые приборы.

— Теперь я тебя узнал, — тихо произнес Круз.

Кэролайн ничего ему не ответила. «Да, мне очень нравятся ее глаза, нос, тело, — подумал он. — Какие еще чувства я испытываю к ней? Может, моему мужскому самолюбию льстит то, что я переспал с той, кого все считают непревзойденным адвокатом? Так все же, кто кого соблазнил — я ее или она меня?»

— Клемент только говорит или ему в самом деле есть чем тебя шантажировать? — спросил Реймонд.

Кэролайн, обхватив ладонями стакан, повернулась и пристально посмотрела на него.

— Ты хочешь знать, причастна ли я к убийству Гая и располагает ли Клемент серьезными уликами против меня? — уточнила она.

— Я спрашиваю: что у него есть против тебя?

Кэролайн долго молчала, а потом сказала:

— К примеру, он мог найти записную книжку Гая, в которой есть мое имя, номер телефона и цифры, которые можно было бы принять за суммы денег. При достаточном воображении их можно было бы истолковать как сделанные ему подношения. Допустим, ты ищешь того, кто заказал судью. Являются ли цифры в записной книжке серьезной уликой?

Реймонд помотал головой.

— Сами по себе цифры — нет, — ответил он. — А ты видела записную книжку Гая?

— Какую?

— Ту, что Клемент, насколько я понимаю, забрал у судьи.

Кэролайн продолжала пристально смотреть на Круза.