Лицо у Сэнди мгновенно просветлело, глаза заискрились.

— Ага. Вам пришлось измерять им члены. — Девушка нахмурилась. — А какие члены считаются очень маленькими? — спросила она.

— Подожди, — сказала Морин. — Осмотр подозреваемых должен был производиться так. В комнату приводят подозреваемого, а один из наших сотрудников велит ему снять штаны.

— И вы их всех видели?

— Ну, нескольких. А вообще во время следствия мы осмотрели где-то полторы сотни пенисов. Точнее, сто пятьдесят семь.

— Ух ты! — радостно воскликнула Сэнди. — Сто пятьдесят семь! — Вдруг она задумалась: — Погодите-ка. Девушка сказала, что у насильника был маленький член. А по сравнению с чьим? Ведь у ее хахаля мог быть шланг до колен. Вы хоть это учли?

— Мы об этом подумали, — ответила Морин. — Но, знаешь, того насильника полиция так и не нашла.

— Да, обидно, — заметила Сэнди. — Но нет худа без добра. По крайней мере, вы повидали много интересного.

— В общем, скучать не приходилось, — ответила Морин.

Морин ушла, и Сэнди осталась одна. Тишина и темневшее с каждой минутой небо за окном действовали на нее угнетающе. Девушка прошла в спальню и, глянув на себя в большое зеркало, заплакала. За несколько минут она, вытирая слезы, извела почти всю коробку бумажных салфеток. Веки ее, губы и нос распухли, глаза покраснели.

— Какая же я несчастная, — разглядывая свое отражение в зеркале, громко произнесла она. Потом приоткрыла рот и захлопала ресницами. — Боже мой, я же не знала, — сказала она, гримасничая и надувая губки. — Я думала, что ты будешь доволен, а ты, как старый зануда, вечно ко мне придираешься.

Сэнди увидела свои опущенные плечи, и ей стало себя страшно жалко. Она долго вглядывалась в свое отражение, а затем резко произнесла:

— Катись ты к черту!

Девушка сняла майку и джинсы и, не сводя глаз с зеркала, сунула руку между ног, сделала томные глаза и, повернувшись вполоборота, посмотрела на себя через плечо. Затем, поглаживая себя по узким бедрам, она снова встала лицом к зеркалу и раздвинула ноги.

— Привет, — сказала она себе и слегка подняла подбородок. — Ты Сэнди Стентон? Фигурка у тебя — просто обалдеть! Все при тебе. Ты только посмотри на себя! Ты такая сексапильная, знаешь? Да, знаю. Тогда в чем проблема?

— Ты что, в лагере нудистов? — недовольно пробурчал вошедший в спальню Клемент. — Господи, да выруби ты эту нудную музыку.

— Мы сегодня не в настроении?

Лениво волоча ноги, Сэнди, успевшая выкурить две самокрутки, подошла к проигрывателю и сняла запиленную пластинку «Би Джиз».

— Что с тобою творится? — спросила она.

Мэнселл подошел к окну и посмотрел на улицу.

— У тебя что, наступило время для раздумий? — вновь пытаясь его разговорить, спросила Сэнди.

Мэнселл молчал.

— А я здесь сидела и весь день так за тебя волновалась. Ты бы хоть позвонил мне. Телефон изобрели уже давно.

«Да пошел он к черту», — подумала Сэнди.

Рано утром она впустила в дом Скендера санитаров из «скорой», сказала им, чтобы они спустились в подвал, быстро вышла на улицу, где ее в машине ждал Мэнселл. Они проехали Вудворд-авеню, затем свернули к собору, и тут Клемент остановил машину, высадил ее и велел ехать домой на такси.