Себастьян взглянул на устроившуюся на софе очаровательную девушку,

которая выводила его из себя, и в очередной раз огорчился, что природа

ухитрилась создать подобный парадокс. Вероятно, в тот день во Флоренции он

все же умер и теперь пребывает в аду. Несложно представить, что эта

огненноволосая девчонка послана, дабы вечно терзать и мучить его.

Откинувшись на спинку софы, он потер лицо рукой, размышляя о перипетиях

юридической битвы с Марлоу. Финансовые сложности сами по себе уже были

весьма неприятны, но оставалось еще одно, куда более важное затруднение.

Журналисты примутся разнюхивать подробности его частной жизни. Мысль о

том, что правда о давешнем пристрастии к кокаину выйдет наружу и станет

темой уличных газет, была невыносимой.

− Правда, есть иное решение.

Ее голос вторгся в его мысли и, повернув голову, Себастьян обнаружил, что она

за ним наблюдает.

− Какого рода решение? – спросил он сквозь стиснутые зубы.

− Вы можете написать книгу.

− Будь вы неладны! – Вскочив на ноги, он отошел к окну. − Следующей книги

не будет. Почему вы все не можете этого принять?

Он услышал звук ее шагов, когда мисс Меррик подошла к нему, но даже не

взглянул на нее. Не смог. Гнев и отчаяние подобно кислоте выжигали его

изнутри.

− Милорд, − тихо произнесла она, − как ваш друг, лорд Марлоу желает увидеть,

что вы снова пишете.

Себастьян издал горький смешок:

− Скажите моему другу, чтобы катился подальше.

− Если хотите, я передам ему ваши слова, но если вместо этого решите

выполнить условия контракта, лорд Марлоу согласится предоставить отсрочку.

В разумных, само собой, пределах.

Он сделал глубокий вдох.

− Насколько разумных?

− Скажем, сто двадцать дней?

− Четыре месяца? Да вы шутите.

− Милорд, я уже говорила, что не шучу. Это не входит в число моих талантов.

Так вам нужна отсрочка?

Он ни за что ни сумеет создать рукопись за четыре месяца. И даже четыре года,

если уж на то пошло. Ему придется пережить скандал, встретить свой

финансовый крах и наблюдать ликование, с коим критики и прочие авторы

примутся комментировать гибель его карьеры.

Разве что…

Себастьян воспрял, ощутив проблеск надежды.

− В отсрочке нет нужды, мисс Меррик. Гарри хочет книгу? Ради бога, он ее

получит.

− Куда вы? – окликнула Дейзи, когда он направился к двери.

− Ждите здесь.

Широкими шагами он вышел из гостиной и направился в кабинет. Среди

загромождавших пол ящиков он отыскал нужный и открыл его. Как

примечательно, подумал он, глядя на обнаруженную несколько дней назад

рукопись, завершить карьеру первой написанной им вещью.

Себастьян потянулся к ящику, затем замешкался, рука его сжалась в кулак, когда он вспомнил, почему не предлагал этот роман ни одному издателю. Тот

был недостаточно хорош.

Правда, сейчас это едва ли имело значение. Его литературная карьера и без того

уже достигла самого дна, так что изменит еще одна плохая книга? Либо эта

рукопись, либо ничего. Он достал кипу бумаги, захлопнул крышку ящика и

вернулся в гостиную, к окну, где его ждала мисс Меррик.

− Вот, − объявил он, суя ей перевязанную бечевкой пачку. – Здесь моя

следующая книга. Передайте Гарри: она же и последняя.

Себастьян ощутил мрачное удовлетворение при виде того, как эти сочные губки

приоткрылись от удивления, когда рукопись оказалась у нее в руках.

− Но я полагала, вы сказали, у вас нет книги.