Защелкнув замок, поднял глаза и обнаружил в дверном проеме тещу с застывшим лицом. Что еще стряслось? Секунды две мы молча смотрели друг на друга. Наконец губы ее шевельнулись.

    – Шашлыки есть нельзя, – глухо известила она. У меня сразу отлегло от сердца.

    – Не буду, – заверил я.

    Крайне легкомысленный ответ. Выпуклые водянистые глаза Эдит Назаровны стали беспощадны. Еще немного – и с волевых генеральских уст сорвется сухое: «Расстрелять». Не сорвалось.

    – Капли жира падают на угли, – проговорила она, глядя на меня так, словно я был в этом виноват. – И дым получается канцерогенный.

    – Эдит Назаровна! – жалобно взвыл я. – Да мы бы тогда еще в неолите от рака вымерли!

    Ну и зачем ты взвыл, правдолюбец? Не знал, что последует?

    – То есть? – вскинулась она.

    – Первобытные охотники – они ж поголовно мясом питались. Испеченным на угольях!

    – Да может, тогда рака еще не было!

    – Потом изобрели?

    – А что же, – зловеще сказала она. – Может, и изобрели. Откуда мы знаем?

    Опомниться бы, кивнуть, согласиться…

    – А Святослав Храбрый? – вместо этого запальчиво спросил я. – Он в походах одну конину на костре пек! Припасов не брал…

    – А от чего умер?

    – Голову отрезали.

    – Вот, – сказала она. – А иначе бы от рака.

    Я не нашелся, что ответить.

    – По телевизору передали! – с победным видом выложила теща главный козырь. – Что ж они там, врать будут?

    – Эдит Назаровна! Да их поувольняют к лешему, если они хоть раз правду скажут!

    – Но ведь надо же чему-то верить!

    – Я верю.

    – Чему?!

    – Верю, что вот сейчас разговариваю с вами о шашлыках…

    Она задохнулась.

    – Эдит Назаровна, – попробовал я смягчить свою бестактность. – Не расстраивайтесь вы… Я вон и в Бога не верю, но это же не означает, что Его нет.

    Негодующе повернулась и ушла к себе.

    Да. Не умею я разговаривать с людьми. А ведь придется.

    * * *

    Вскоре обнаружилось, что в сотике сдох аккумулятор. Поставил на подзарядку, включил – и началось! Первой на меня выпала начальница.

    – Я единственное вам хочу сказать одно… – заскрипела она. Что-то я там, оказывается, забыл подписать.

    Ладно, подпишу. При случае.

    О прихваченном мною словаре упомянуто не было. Да и кому он нужен, кроме меня?

    Потом прорвалась моя железная бизнес-леди. Проще говоря, супруга. Не знаю, кто стукнул, но она уже все знала.

    – Ты где сейчас?

    – Дома.

    – Никуда не уходи. Скоро буду.

    Голос каменный. Это чтобы ненароком радости не выдать. Шутка ли – два года ждать, когда бездельник муж опять окажется безработным! Дождалась. Пенелопа. Ох, чует мое сердце, прибудет – возьмет в оборот…

    Прибыла Ева Артамоновна и впрямь очень скоро.