Изменить размер шрифта - +
Представляешь, что подумала твоя свекровь? Делайте выводы, господа!

— Этот выход закрыт, сэр! Быстро работают, засранцы. — Ленка задумалась и спросила: — Если в паспорте твой адрес на Кутузовском, как они так быстро узнали телефон свекрови?

— Узнали, девчонки, — убитым голосом прошептала я. — Сзади, на обложке паспорта был написан. Антон сам написал, как только мы познакомились. Больше не на чем было. Я хотела потом стереть, да забыла!

— А ты воспылала! Еще не познакомилась, а паспорта кому попало раздаешь! С сарая, что ли, рухнула? Записала бы на пачке сигарет да потеряла!

— Я ж не курю, — печально сказала я.

— Не ври, — строго сказала Ленка. — А Антон?

Я мотнула головой.

— Не выходила бы за него, он бы твою машину не грохнул. Ехала бы на машине, никто бы тебе ничего не всунул!

Не было гвоздя — подкова пропала.

Не было подковы — лошадь захромала.

Лошадь захромала — командир убит,

Конница разбита, армия бежит... —

продекламировала я. — Ну и что теперь? Повеситься, что ли?

— Нет, не надо вешаться. Однако, похоже, что квартирку на Кутузовском уже навестили. Хорошо, что тебе не пришло в голову туда сунуться.

— А родительская квартира пустая?

— Пустая. Думала с Антошкой там после свадьбы жить — не могу. Реву, бабы, белугой. Да он без мамочки и не может... Так что баба Глаша там так и убирается. Приходит раз в неделю или два, если ей скучно и делать нечего.

— Да, — протянула задумчиво Ленка и хихикнула, ты, Алька, словно тот вор, что у распечатанного сейфа справку

об освобождении оставил! Ладно, вот что: надо твоему бывшему позвонить.

— Какому? У меня теперь выходит два бывших.

— Первенькому. Андрею Дмитриевичу. Надо узнать, со всех сторон тебя обложили или щелочка есть?

На том и порешили. Время было уже два часа ночи, и хоть и страшно, но надо спать.

 

* * *

Андрей Дмитриевич Сомов любил в жизни три вещи. Первое — делать деньги. Второе — руководить. Третье — чтобы все непременно называли его по имени-отчеству. Когда мы с ним познакомились, я еще не окончила институт. Он старше меня на тринадцать лет, поэтому казался мне тогда самым надежным и умным мужчиной на свете. Ухаживания его имели размах грандиозный, Андрей Дмитриевич просто смял меня своим натиском. Скептически оглядев своих поклонников-ровесников, я всерьез решила, что они и через пятьдесят лет не смогут сравниться с Андреем. Потом была шикарная свадьба, мама почему-то все время плакала, отец хмурился, и только моя родная тетка Юля высказывала вслух свое неодобрение. Мне это казалось странным. Но через полгода я поняла причину маминых слез. Не было того, о чем тысячелетиями пишут поэты, отчего умирают и рождаются, отчего начинаются войны и заключаются перемирия. Не было любви. Я прожила с Андреем Дмитриевичем пять лет, прекрасно осознавая, что значу для него достаточно много, но, как говорится, умереть в один день нам вряд ли захочется.

Он не жалел для меня денег, у него их было — куры не клюют. Он мог делать деньги фактически из воздуха. Андрей Дмитриевич родился банкиром, живет банкиром и, я думаю, умрет банкиром. Процесс извлечения денег из пустоты интересовал его больше, чем сами деньги. Но, получив их, он не бросался ими направо и налево. Он их копил. Похвальное качество, но оно занимало у него слишком много времени. И вот года через три после свадьбы я стала замечать, что Андрей Дмитриевич начинает обращаться со мной как хозяин, вернее обладатель. Он стал контролировать мои покупки, критиковал, если я что-то выбирала сама, его мнение всегда оставалось непререкаемым. В ювелирных магазинах,куда он последнее время принялся меня таскать, чтобы я выглядела не хуже жен его друзей, украшения выбирал сам,

обычно самые дорогие.

Быстрый переход