— Кое-что в прежних показаниях Ван Анки всегда казалось мне неправдоподобным, — заявил репортер «Тайм».

— Я всегда был против того, чтобы пороть горячку с осуждением Бет Макманн, — сказал обозреватель «Вашингтон пост».

У Бет снова начал звонить телефон — теперь с ней хотели говорить агенты, кинопродюсеры и издатели.

— Только что звонила Тина Браун. Возможно, мне все-таки удастся оплатить твой счет, — сказала Бойсу Бет.

Ее приподнятое настроение было испорчено сообщением о том, что Алан Крадман подал ходатайство об аннулировании предсмертных показаний доктора Грейсона на том основании, что они не заслуживают доверия, поскольку при его лечении применялись такие медикаменты, как морфий. У такого ходатайства имелись прецеденты, однако, по словам Влонко, по-прежнему сидевшего в суде и поминутно фиксировавшего реакцию присяжных, показания доктора Грейсона произвели эффект «типа заебись»: большинство присяжных-женщин были растроганы до слез. Даже если судья Голландец отметет грейсоновские показания, чувства, которые они вызвали у присяжных, возможно, все равно повлияют на вердикт.

— И все же мы можем проиграть, — сказал Бойс. — Наверно, придется его выкапывать, Бет.

— Очень не хотелось бы.

Президент был похоронен на Арлингтонском кладбище как герой, с высшими почестями, которые может отдать государство. Под торжественный барабанный бой его тело провезли через Мемориальный мост на запряженном лошадьми орудийном лафете. А следом, по традиции, проскакал конь без всадника, с перевернутыми сапогами в стременах. У могилы был дан салют из двадцати одного орудия, над кладбищем, боевым порядком, в котором недоставало «без вести пропавшего бойца» — эхо «Погребального сигнала», исполненного на горне, — пролетела эскадрилья реактивных истребителей Военно-морских сил. Разумно ли было — с политической точки зрения — со стороны вдовы и ее любовника-адвоката, обвинявшегося в преступлении, отправлять на кладбище скрепер, чтобы разрыть могилу и выяснить, нет ли в венах президента смертельной дозы виагры?

— С другой стороны, — сказала Бет, — я рада, что его не набальзамировали: вдруг все-таки придется потребовать повторной токсикологической экспертизы. Просто не верится, что я так говорю о своем муже. Вся моя жизнь превратилась в какую-то абстракцию.

— Вся твоя жизнь… — Бойс похлопал ее по животу, — …вот здесь.

— Пощупай.

— Он хочет знать, купили ли мы ему билет на самолет до Лиссабона.

— Скажи ему, что папа над этим работает.

Бабетта заняла место для дачи показаний со зловеще спокойным видом. То ли ей дали успокоительного, то ли возросший риск способствовал сосредоточенности мыслей. Истерика уже прошла, сменившись ледяным высокомерием. Ей грозило привлечение к уголовной ответственности не только за лжесвидетельство, но и за убийство президента Соединенных Штатов чрезмерной дозой средства для эрекции. Правда, по крайней мере в одном мнения большинства судебных комментаторов совпадали: в убийстве без смягчающих обстоятельств ее не обвинят. Убийство по неосторожности? Неумышленное убийство при смягчающих вину обстоятельствах? Прецедентов не было.

— Мы плаваем, — сказал Эдгар Бертон Твимм, выступая в телепрограмме «Чарли Роуз», — в мутной воде, в тумане, ночью, без компаса.

У Бет имелся ноутбук с беспроводным доступом в Интернет. Он служил ей средством связи с Бойсом: рассерженный судья Голландец по-прежнему не впускал его в зал суда. Бойс смотрел судебное заседание по телевизору, сидя в гостиничном номере неподалеку, со своим собственным ноутбуком, подсоединенным к скоростной компьютерной линии.