– Я хочу поговорить с Волжиным.

– Никак невозможно, – возразил Марков. – Арестанта начштаба допрашивает, ему и карты в руки. Вы теперь лицо заинтересованное.

– Вы обещали мне не мешать, – напомнил Зотов.

– А я разве мешаю? – свалял дурачка командир, – Лукин на раз-два до всего докопался, убийцу установил. Ваша работа на этом закончена, отдыхайте, ждите самолет.

– Так и сделаю, – Зотов резко поднялся и вышел на воздух. Марков не стал задерживать.

– Ну как там? – подскочил нетерпеливо ожидающий Карпин.

– Плохо, – не стал отрицать Зотов. – Волжина будут крутить по полной программе, сам виноват.

– Есть доказательства?

– Воз и тележка. У Волжина был мотив, его видели ночью в лагере, в его вещах найдена ручка убитого.

– Брехня, – горячо возразил лейтенант. – Ну не мог Сашка убить особиста, не мог!

– Противник насилия?

– Ну не так чтобы очень, – смешался Карпин. – Я Сашку с зимы знаю, он меня раненого из немецкого тыла двадцать километров на себе пер, а его врагом засчитали.

– Куда он ночью ходил?

– Не знаю, – резанул лейтенант, – Выпили крепко, отрицать не буду, для начала по пол-литра на рыло, я разрешил, после боевого выхода нервишки поправить. Партизаны подтянулись, байки травили, братались, самогонка рекой, баян притащили, помню бабы были, потом как отрезало. Проснулся ночью в землянке, слышу, лезет кто-то. Волжин приперся. Сказал гулял, а сам довольный, как котяра, крынку сметаны сожравший. Я еще машинально на часы глянул. Десять минут четвертого было. Он захрапел сразу, а я отлить вышел, заодно покурил, на звезды полюбовался и спать. Если с Сашкой худое случится, я всех сук партизанских под корень вырежу.

 – Спокойнее, лейтенант, разберемся, – Зотов придержал его за локоть. – Идите к ребятам, и с водкой рекомендую временно завязать.

– Сашку вытащишь?

– Постараюсь.

Карпин пристально посмотрел Зотову в глаза и странной, дерганной походкой пошел к себе.

   «Отдыхайте» – вспомнил Зотов слова Маркова. Ага, щас. Улики кричали о виновности Волжина, и лишь кошка-интуиция намурлыкивала обратное. Уж слишком поганое совпадение: в отряд прибыли новые люди, немножко поцапались с особистом, и тут же он отдал богу душу. Все тихо-мирно значит было, а тут завертелось. Так не бывает. Подстава? Очень похоже. Какая-то дешевая, лишенная логики театральная пьеса. Словно кто-то нажал спусковой крючок. Тот, кому это выгодно. Но кому? Нужно срочно поговорить с обвиняемым, прояснить суть ночных похождений. Одна загвоздка: Марков не разрешит, пока начштаба вдоволь не накуражится. После таких допросов подозреваемый обычно пишет признание. Необходимо любой ценой прорваться к Волжину. Любой ценой.

  Часовой от землянки убитого испарился. Сюрпризец. Ощущение, будто командование расслабилось и вполне удовлетворилось версией виновности Волжина. Что это: глупость, расхлябанность, намеренный саботаж?

   Зотов спустился по земляным ступенькам, открыл дверь и привалился к проему. Этого следовало ожидать. Внутри кавардак. Вещи сброшены, матрас вспорот, раззявив соломенное нутро, кто-то особо одаренный накопал в полу несколько ям. Товарищи партизаны времени зря не теряли.

За спиной деликатно покашляли. Зотов повернулся и увидел Маркова.

– Не прислушались вы к моему совету, Виктор Петрович, – посетовал командир.

– Я просил никого на место преступления не пускать.

– Ух батюшки, – Марков заглянул внутрь. – Часовой-стервец не уследил. А где он? Ну задам я ему!

– Это были вы, – полуутвердительно, полувопросительно сказал Зотов.