Взволнованный своим открытием, я вышел из бара, выпив там рюмку коньяку, и собирался пересечь площадь, чтобы купить пачку «Голуаз», когда чья-то рука опустилась мне на плечо.

— Жак Кристен?

Это был он. Незнакомец оказался намного выше меня ростом и шире в плечах. Серые глаза — глаза игрока в покер — внимательно разглядывали меня, словно я товар, который он намеревался купить.

— Вы опять напились, — сказал он.

— Но позвольте…

— Пойдемте!

Он подвел меня к черной малолитражке, открыл заднюю дверцу и сел рядом со мной.

— Я не собираюсь вас похищать, — заговорил он. — А просто хотел бы побеседовать с вами. У вас найдется пять минут? А затем мы отправимся с вами на улицу Аббатис. Вы сможете взять свою скрипку, и я отвезу вас в «Джамбеу».

Он говорил медленно, с заметным иностранным акцентом, по всей вероятности немецким. Во всяком случае, он вовсе не был ревнивым любовником, как я предполагал.

— Взгляните-ка, — сказал он, протягивая мне фотографию. Я окончательно перестал что-либо понимать.

— Так это же я! — сказал я.

— Посмотрите внимательней.

Фотография была не очень четкой. Вероятно, ее отклеили от какого-то официального документа — паспорта или вида на жительство, на уголке был заметен оттиск круглой печати. Но сомнений быть не могло.

— И все-таки это я.

— Весьма сожалею, — возразил незнакомец. — Вы — Жак Кристен, родились в Страсбурге двадцать второго января тысяча девятьсот двадцатого года, закончили консерваторию с золотой медалью в тысяча девятьсот тридцать восьмом году, а теперь безработный или что-то в этом роде. Тогда как это — фотография некого Поля де Баера, родившегося в Саверне тринадцатого марта тысяча девятьсот восемнадцатого года… Сравните.

Он извлек из бумажника две фотографии, на которых я сразу же узнал себя.

— Я сделал эти снимки на улице, — объяснил он. — Простите меня, но ваше сходство с де Баером таково, что заметить разницу можно, лишь очень внимательно изучив обе фотографии… Взгляните, мочка уха, и потом, складка — здесь, в левом уголке рта.

Может быть, он и прав. Что же касается меня, то я был буквально загипнотизирован фотографией Поля де Баера. Снимок был не совсем в фокусе, но можно было бы поклясться, что де Баер — мой брат-близнец.

— Невероятно, — пробормотал я.

— Это действительно кажется невероятным, — согласился он. — Однако подобное сходство встречается гораздо чаще, чем мы думаем.

Он отстранился немного, чтобы получше меня разглядеть.

— Де Баер был не таким худым, как вы, — добавил он. — А потом… Простите меня… он был богат, а богатство, как и бедность, накладывает на человека определенный отпечаток. Сейчас вы уже меньше похожи на де Баера. Вроде бы то, да не совсем то.

— Если я правильно вас понял… он умер?

— Да… Именно поэтому вы мне и нужны.

Он положил руку на спинку сиденья за моей спиной и сказал уже совсем другим голосом:

— Давайте поговорим серьезно, Кристен. Ваши дела очень плохи, вы это знаете. Вам уже никто не верит в долг. И никакой работы не предвидится. Неужели вы думаете, что в костюме, который сейчас на вас, вам предложат контракт? К тому же скрипачи теперь никому не нужны.