Алексей Елисеев. S-T-I-K-S. Пройти через туман IV
01. Треблинка все
Вокруг царил форменный бардак и беспредел. Это было отлично видно с места, которое я решил сделать наблюдательной точкой. Часа в три ночи меня и всех соседей по бараку разбудил грохот канонады. Оконные стёкла брызнули внутрь нашего барака как шрапнель. Мы вчетвером встретились на полу под нарами. — Что происхо… — спросил меня Штык, привыкший, что у меня есть ответы на большинство его вопросов, но его слова заглушил ещё один взрыв. Начали долбить автоматические пушки. Я осклабился прямо ему в лицо. — Что-что? Война! Быстро выбравшись на крышу, я осмотрелся кругом. По ферме муров от души лупила артиллерия. Звуки прилётов арты ни с чем не спутаю — во время сражения за Балтийский слишком долго мы сидели по подвалам, пока город ровняли с землёй орудия основного калибра… Вот оно что! Картинка перед глазами стала обретать ясность. Работают с моря. Какой-то корабль издалека от души закидывает чемоданами тяжёлых боеприпасов административный район фермы, заставляя муров искать укрытия. Наших тюремщиков застали со спущенными штанами. Это было хорошо заметно, как они метались в панике под обстрелом. Да, ребятки… Отражать внезапное ночное нападение это совсем не то же самое, что сторожить концентрационный лагерь с ничего не понимающими, напуганными свежаками. Несколько крупнокалиберных пулемётов с вышек работали по невидимым воздушным целям. Так как неслышно было двигателей авиации, я сделал вывод, что они пытаются сбить беспилотники, корректирующие огонь корабля или кораблей. — Что происходить? — услышал я вопрос Медведя. Он всё ещё говорил с сильным акцентом, но понять его уже было можно — ежедневное общение на русском языке сделало своё дело. Американец, знавший всего несколько слов нашего языка, мог уже весьма неплохо объясняться. Я с удивлением обернулся и обалдел от вида всех троих моих соседей вслед за мной выбравшихся на крышу барака. Они напоминали троих стоящих столбиками возле норки сурикатов, поэтому я едва сдержал улыбку. — Вот это вам на жизнь свою наложить огромную ароматную кучу! — восхитился я их поведению, — Залягте хотя бы. Бахнуло совсем рядом, и над нашими головами просвистел крупный осколок. — Египетская сила! — выругался Штык и ужом подполз ко мне, — Что тут? С другой стороны подползли Медведь и Вождь. — Смотрите, — показал я пальцем на горящий административный сектор лагеря, — Прилёты со стороны моря. Корабль какой-то отрабатывает. — А пулемёты? — указал Медведь на трассирующие очереди в небе. — Это они пытаются сбить БПЛ-а, — пояснил я, — Но сделать это ночью… Лупят в белый свет, как в копеечку. — БПЛ-а? — сделал удивлённые глаза Медведь, — Куда? В копеечку? Пока я разглядывал, что твориться вокруг, Штык объяснял Медведю тонкости русского языка. Вождь уловил главное из того, что происходило в царящем вокруг нас хаосе — двух бегущих бойцов. По взгляду индейца я понял его план и кивнул. Молчаливый и обстоятельный охотник очень мне нравился своей решительностью и собранностью в критических моментах. Он не суетился и не показывал страх, а просто в нужный момент прыгнул на пробегавших мимо муров. |
