— Я ксер, мне нужно было тренироваться. Почему так происходит? Почему все это делают с людьми такие же люди? Ведь прибывая в стаб, мы хотим чувствовать себя в безопасности, а в итоге не получаем даже этой малости.

— Я давно говорил, и сейчас повторю, — Грубер задумался, а затем продолжил. — Зомбаков понять можно. Они не делают ничего, что противоречило бы их природе. Так что их понять можно, а вот людей — нет. При этом, иногда именно люди ведут себя гораздо хуже тех же зараженных, которым по сути ничего от тебя не надо, только сожрать. Ты готова? Тогда пошли.

Сумку он не взял, да она и не просила. Это было бы неправильно, все-таки у Грубера руки должны были быть свободными в случае возможной опасности, а не заняты сумкой с ее вещами. Когда они вышли в коридор, то Анна старалась не смотреть в сторону соседней квартиры. Она не спрашивала, почему Грубер ничего не предпринял, чтобы помочь ее соседке. Дурой она никогда не была и все прекрасно понимала. Идти молча было тоскливо, и она тихо спросила, глядя на широкие плечи идущего чуть впереди мужчины. Он был высоким, она едва ему до плеча доставала.

— А какой она была. Та, ну, мой двойник? Которая была вашей подругой?

— Она не была моей подругой, — Грубер отвечал, не сбавляя шага и не оборачиваясь. — И хватит выкать, это сбивает с мыслей, потому что здесь, что бы ты не думала Улей, и существуют определенные правила, которые нужно по возможности соблюдать.

— Но я подумала… когда вы, ты, — тут же поправилась Анна, — о ней говорил, создавалось ощущение, что тебя очень сильно задела ее гибель. Гораздо больше, чем того же Снегиря, хотя ты постоянно на него ссылаешься, когда говоришь, про нее.

— Еще один психолог доморощенный на мою голову, — пробормотал Грубер. — Что ты хочешь услышать? Хотел ли я ее трахнуть? Да, очень. Возможно даже больше, чем мне самому казалось. И да, ее гибель очень сильно отразилась на мне. Но, Заноза не была моей подругой, запомни это раз и навсегда. Кем угодно, но только не подругой. И нет, вы с ней не похожи. Она была рейдером, умела обращаться с оружием и могла глотку кому угодно вскрыть.

— Ты научишь меня? — Грубер резко остановился. Так резко, что Анна не успела сориентироваться и врезалась ему в спину.

— Что? — он обернулся и удивленно посмотрел на нее.

— Ты научишь меня? — терпеливо повторила она вопрос.

— Зачем? — он смотрел на нее так пристально, что ей становилось не по себе. Но в его взгляде было нечто большее, чем простое удивление, хотя Анна никак не могла дифференцировать, что же именно она прочитала в его глазах.

— Я не хочу бояться и не хочу однажды оказаться в ситуации, подобной той, свидетелями которой мы стали, — очень серьезно ответила девушка. — Ведь, умей она убивать и вскрывать глотки, вряд ли кому-нибудь из насильников пришла в голову гениальная мысль поразвлечься. Да, от ее конечной участи это умение ее вряд ли спасло бы, хотя здесь тоже возможны варианты, но хотя бы она не пережила то, что пережила. — Грубер молчал, и продолжал разглядывать ее. — Грубер…

— Не мешай мне думать, — прервал он ее, затем тряхнул головой. — Да, ты на нее совсем не похожа. Абсолютно. Ты сильнее. — Он развернулся и пошел дальше по тропинке. — Я научу тебя. В том месте, который мы не так давно начали называть своим домом, есть все, чтобы сделать твое обучение наиболее эффективным, — он снова замолчал, и они некоторое время шли молча.