— Надеюсь, что ты его не сломаешь, — наконец сказал Грубер.

— Ты в этом сомневаешься? — Зина приподняла бровь. — Даже не надейся. Я всегда храню то, что мне дорого, тебя же сберегла.

— Ну-ну, а касаемо Снегиря, дай бог, — Грубер отвернулся от закутанной в одеяло девушки и кивнул Анне. — Пойдем. — Анна не стала себя упрашивать и быстро пошла вслед за Грубером. На пороге комнаты Грубер замешкался. — Снегирь сейчас отдыхает от ран и познает дзен в комнате Зины, так что у нас не остается выбора, только спать в одной комнате. Обещаю не приставать. Спать будешь на кровати Снегиря.

— Я так поняла, что он ранен? — Анна невольно нахмурилась и напряженно кивнула, шагнув в комнату.

— В него стреляли. К счастью здесь нам не грозит погибнуть от трех маленьких дырок в шкуре, так что не переживай, все со Снегирем хорошо, и даже более того.

Когда он уже лежали в своих кроватях, Анна не спала; она лежала, поглядывая на Грубера, лежащего на спине и прикрывшего глаза рукой. Повозившись и поняв, что не уснет, Анна решительно встала и подошла к кровати Грубера. На ней была надета полупрозрачная рубашка, которая практически ничего не скрывала, и в этом виде она и предстала перед открывшем глаза мужчиной.

— Ты соображаешь, что ты делаешь? — Грубер приподнялся на локтях, не сводя тяжелого взгляда с девушки. — Я могу расценить подобную выходку, как провокацию.

— Понимаю, и я не обещала, что не буду приставать к тебе, — ответила Анна решительно, после чего подошла к постели Грубера вплотную, торопясь, чтобы эта ее решительность не сбежала раньше времени, оставив вместо себя перепуганное хлюпающее носом существо. — Пойми, после того, что произошло сегодня… Мне это нужно.

— Меня совсем недавно несколько раз пытались убить, потом похоронили заживо, потом опять пытались убить… Прошлые сутки были очень насыщенными. Если ты сейчас не уйдешь, то через минуту меня уже никто и ничто не остановит, даже, если ты попытаешься дать задний ход, и, Анна, я не смогу быть нежным, потому что мне нужно сейчас… ну, ты понимаешь.

— Понимаю, — она наклонила голову набок. — И разве я прошу у тебя, чтобы ты был нежен?

Грубер моргнул, а затем схватил ее за руку и повалил на себя, чтобы сразу же перевернуться, поднимая ее руки и заводя их за головой.

— Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Глава 16

Утро выдалось на редкость спокойным. Никто ни в кого не стрелял, никто не пытался вломиться в комнату с воплями, не было слышно пальбы, да и урчание набежавшей орды не радовало слух, когда Грубер проснулся и некоторое время пялился в темноту, не понимая толком, что же его разбудило. Рядом с ним завозилась Анна, но не проснулась, просто повернулась и прижалась к боку Грубера спиной и ягодицами. Он прислушался к своим ощущениям, и пришел к выводу, что его вырвал из сна переполненный мочевой пузырь, который настоятельно рекомендовал поднять задницу и идти облегчиться, дабы не произошло конфуза. Обычный повод для утреннего пробуждения, такой же обычный, как утренний стояк и ничего более.

Встав с постели так, чтобы не разбудить Анну, Грубер прежде всего посетил сортир, где, после того как справил все естественные потребности, долго стоял перед раковиной, разглядывая себя в зеркале. Что-то с ним произошло в том кластере, где его закопал живьем Онегин, что-то странное, отчего затылок почти непрерывно постреливается острой, но вполне терпимой болью, оставляя за собой ощущение ползанья мурашек, как раз в том месте, где у не слишком еще изменившихся внешне особей находится…

Грубер почувствовал, что его охватывает паника. Вскинув руки, он принялся судорожно ощупывать затылок, ища хоть один признак того, что у него там может образовываться споровый мешок, как произошло бы уже давно, если бы не белая жемчужина так удачно упавшая ему в руки.