|
Оно слишком резко расходилось с обычными понятиями. Многие стали говорить: «Как это никому раньше в голову не пришло!» Скоро новая тема, именно вследствие своей странности, приобрела характер навязчивой идеи. Над этим событием стали задумываться. Разве мало было примеров, когда идеи, которые накануне осмеивались всеми, затем блестяще осуществлялись? Почему бы и этому путешествию не осуществиться в один прекрасный день? Но, во всяком случае, человек, который готов рисковать жизнью, не в своём уме, и поскольку нельзя серьезно отнестись к его предложению, то лучше бы он молчал и не волновал целую страну таким диким вздором.
Прежде всего существует ли действительно этот человек? Это ещё большой вопрос! Правда, имя Мишеля Ардана было небезызвестно и в Америке! Это имя принадлежало европейцу, о смелых предприятиях которого не раз упоминалось в газетах. Кроме того, телеграмма, отправленная через Атлантический океан, указание парохода, на котором отправился француз, точный срок его прибытия — все эти обстоятельства придавали некоторое правдоподобие необычайному предложению. Жителям Тампа становилось прямо невтерпеж. Сперва начали собираться отдельные лица, образовались небольшие кружки, затем любопытство притянуло эти группы друг к другу, подобно тому как молекулярное притяжение собирает разрозненные атомы. В конце концов собралась порядочная толпа, которая направилась к жилищу председателя «Пушечного клуба». Барбикен до сих пор ничем не обнаруживал своего отношения к телеграмме; к мнению Мастона он, по-видимому, отнёсся совершенно безразлично, не высказав ему ни одобрения, ни порицания. Он молчал, выжидая дальнейших событий; но он упустил из виду всеобщее нетерпение. Собравшаяся у него под окном толпа застала его врасплох; он окинул её недовольным взглядом. Но вскоре поднялся такой шум, такие крики, что Барбикен волей-неволей открыл окно. Пришлось покориться участи знаменитого человека, со всеми сопряженными с ней обязанностями, порою скучными и неприятными.
Рис. Президент Барбикен у своего окна
При его появлении толпа умолкла. Затем выступил вперёд какой-то гражданин и поставил ему вопрос ребром: — Правда ли, что лицо, указанное в телеграмме под именем Мишеля Ардана, едет в Америку? Да или нет? — Господа! Я знаю об этом столько же, сколько и вы, — ответил Барбикен. — Но это необходимо узнать точно! — раздались нетерпеливые голоса. — Поживем, увидим, — холодно ответил Барбикен. — Нельзя же держать целую страну в напряженном ожидании! — возразил оратор. — Ну что, вы уже изменили чертежи снаряда, как он просит в телеграмме? — Нет ещё, господа, — но вы правы: надо выяснить, в чём тут дело. Телеграф всех взбудоражил, так пусть же теперь телеграф даст нам все нужные сведения. — На телеграф! На телеграф! — закричали кругом. Барбикен вышел на улицу и в сопровождении огромной толпы отправился на телеграфную станцию. Через несколько минут была отправлена телеграмма в Ливерпуль, председателю общества корабельных маклеров. Просили ответить на следующие вопросы: «Что за корабль „Атланта“? Когда этот корабль покинул Европу? Имеется ли на борту француз по имени Мишель Ардан?» Через два часа Барбикен получил официальную справку, не оставлявшую никаких сомнений: «Пароход „Атланта“ вышел из Ливерпуля 2 октября. Направляется в Тампа. На борту находится француз, записанный в пассажирскую книгу под именем Мишель Ардан». Итак, первоначальная телеграмма подтвердилась. Глаза Барбикена вспыхнули, кулаки судорожно сжались, и он не мог удержаться от гневного шепота: — Так это правда? Значит, это возможно!. |
