Таков был этот пассажир «Атланты», подвижный, как ртуть, вечно горящий внутренним огнем, вечно взволнованный. Быть может, его тревожила мысль о том, на какое дело он отваживается в Америке? Ничуть не бывало. Он всегда был возбуждён в силу своей нервной организации.

Трудно представить себе более разительный контраст между двумя личностями, чем между французом Мишелем Арданом и янки Барбикеном; и в то же время у них было много общего: оба были предприимчивые, смелые, отважные люди, но каждый на свой собственный лад.

Барбикену недолго пришлось рассматривать приезжего, который своим безумно смелым предложением отодвинул его на второй план. Загремело «ура» и «виват» — толпа приветствовала Ардана. Всякий хотел лично пожать ему руку, и восторг принял такие осязательные формы, что, пожав тысячу рук и едва не потеряв все свои десять пальцев, Ардан счел за лучшее укрыться к себе в каюту.

Барбикен последовал за ним, не произнеся ни слова.

— Вы Барбикен? — спросил его Ардан, когда они остались одни, таким тоном, словно они уже двадцать лет были добрыми друзьями.

— Да, — сухо ответил председатель «Пушечного клуба».

— Ну так здравствуйте, Барбикен! Как дела! Хороши? Ну тем лучше, тем лучше!

— Итак, — спросил Барбикен без всякого вступления, — вы решили лететь?

— Безусловно.

— И ничего вас не остановит?

— Ничто. А вы уже изменили форму вашего снаряда так, как я просил в телеграмме?

— Я ждал вашего приезда. Но скажите, — спросил Барбикен, — вы как следует всё обдумали?

— Обдумал ли я? Да разве есть у меня время раздумывать? Мне представился случай побывать на Луне, и я решил им воспользоваться — вот и всё! Мне кажется, тут не о чём особенно задумываться.

Барбикен пожирал глазами этого человека, который говорил о своём путешествии на Луну с такой легкостью и беспечностью, без тени беспокойства.

— У вас есть по крайней мере какой-нибудь план? — спросил, наконец, Барбикен. — Вы придумали, как это осуществить?

— Еще как придумал, дорогой Барбикен! Но знаете, что я вам скажу! Я предпочитаю высказаться публично, сразу перед всеми, чтобы потом об этом не было больше речи. Это избавит меня от повторений. Поэтому, если вы не предложите ничего лучшего, созовите ваших друзей, ваших сочленов, весь город, всю Флориду, всю Америку, если угодно, и завтра же я разовью свой план и отвечу на все возражения, которые мне будут представлены. Будьте покойны, я не боюсь возражений! Идёт?

— Идёт! — ответил Барбикен.

После этих слов председатель «Пушечного клуба» вышел из каюты и громогласно передал предложение Мишеля Ардана теснившейся на палубе толпе. Слова его были встречены радостными возгласами, целой бурей одобрений. Предложение Ардана разрешало все трудности. Завтра каждый сможет вдоволь наглядеться на европейского героя. Однако некоторые, наиболее упорные из зрителей, решили не покидать «Атланты» и остались ночевать на палубе. Среди них оказался и Дж. Т. Мастон; он ещё заранее привинтил свой железный крюк к поручням юта, и понадобился бы рычаг, чтобы оторвать его оттуда.

— Вот это герой так герой! — повторял он, захлёбываясь от восторга. — Мы все просто бабы по сравнению с этим европейцем!

А председатель «Пушечного клуба», предложив посетителям разойтись, вернулся в каюту Ардана и оставался там до тех пор, пока пароходный колокол не возвестил полночь.

К тому времени оба соперника по славе уже горячо пожимали друг другу руки, и Мишель Ардан говорил «ты» председателю «Пушечного клуба».