|
Тут уже пришлось бы брать по меньшей мере числа с девятью нулями, а за единицу принимать миллиард. Прошу извинения, что ударяюсь в такие подробности, но для нас они имеют животрепещущий интерес. Выслушайте, потом судите! Звезда Альфа в созвездии Кентавра удалена от нас на восемь биллионов лье; Вега и Сириус на пятьдесят биллионов; Арктур на пятьдесят два; Полярная звезда на сто семнадцать биллионов; Козерог на сто семьдесят биллионов. Стоит ли после этого говорить о расстояниях между планетами и Солнцем? И вы ещё будете утверждать, что такие расстояния существуют? Ошибка! Ложь! Обман чувств! Знаете, что я думаю об этом мире, который начинается нашим лучезарным светилом и кончается Нептуном? Хотите знать мою теорию? Она очень проста! Для меня солнечный мир твердое и однородное тело; планеты, которые его составляют, теснят друг друга, соприкасаются, чуть ли не прилипают друг к другу; а пространства между ними — это промежутки, которыми отделяются друг от друга молекулы самых плотных металлов — серебра или железа, золота или платины! Поэтому я вправе утверждать и повторяю с твердым убеждением, которое, надеюсь, разделяете и вы: «расстояние» — пустое слово, расстояния, строго говоря, вовсе не существует!
— Здорово сказано! Браво! Ура! — в один голос закричала вся аудитория, наэлектризованная уверенным тоном оратора, его жестами и смелостью идей. — Правильно! — громче всех вопил Мастон. — Расстояния не существует! Яростно жестикулируя, он едва не потерял равновесия и чуть было не свалился с эстрады. Но он кое-как удержался, избежав падения, которое доказало бы ему весьма осязательно и грубо, что «расстояние» — не такое уж пустое слово. Тем временем Мишель Ардан продолжал с прежним увлечением: — Друзья мои, я полагаю, этот вопрос нужно теперь считать исчерпанным. Если я не всех ещё убедил, то это потому, что, очевидно, был слишком робок в своих доказательствах, не привел ещё самых сильных доводов, а этому виной — недостаточность моих теоретических познаний. Как бы то ни было, я повторяю: расстояние от Земли до Луны незначительно и не заслуживает особого внимания со стороны серьезного человека. Могу сказать, не боясь преувеличения, что в скором времени появятся целые поезда, составленные из вагонов-снарядов, в которых будет очень удобно путешествовать от Земли до Луны. Не будет ни толчков, ни стуков, ни крушений; поезда полетят стрелой к своей цели, «с быстротой пчел» — как выражаются ваши охотники. Не пройдет и двадцати лет, как половина жителей Земли перебывает на Луне! — Ура! Да здравствует Мишель Ардан! — воскликнули все, даже наименее убеждённые. — Да здравствует Барбикен! — крикнул в ответ скромный оратор.
Рис. Поезда, составленные из вагонов-снарядов, направленные к Луне
Это громогласное признание заслуг Барбикена вызвало долгие и единодушные аплодисменты. — Теперь, друзья мои, — продолжал Ардан, — вы, быть может, пожелаете задать мне кое-какие вопросы? Пожалуйста! Хотя мне, профану, и нелегко будет ответить, но всё же я постараюсь. До сих пор председатель «Пушечного клуба» был, по-видимому, очень доволен общим ходом беседы. Ардан толковал о более или менее отвлеченных вопросах и благодаря своему яркому воображению блестяще их излагал. Но надо было отвлечь Ардана, а также аудиторию от вопросов чисто практических, в которых Ардану было бы, конечно, труднее разобраться. Поэтому Барбикен поспешил взять слово и спросил своего нового друга, что он думает относительно обитаемости Луны и вообще планет Солнечной системы. — Ты мне ставишь трудную задачу, дорогой мой председатель! — ответил оратор с улыбкой. — Однако, насколько я помню, на этот вопрос отвечали утвердительно люди большого ума, как Плутарх, Сведенборг, Бернарден де Сен-Пьер и многие другие. |
