В феврале Коль отправится на конференцию Международной комиссии уголовной полиции и возьмет с собой всю семью. Из Лондона они переберутся в Нью-Йорк, где пару лет назад обосновались два двоюродных брата Коля.

Коль – старший инспектор крипо, в Лондон поедет по служебным делам, следовательно, без проблем оформит нужные документы и разрешение на вывоз из страны крупной суммы. Разумеется, без хитрых маневров в подготовке не обойтись, только кто в Германии не умеет интриговать?

Хайди, конечно, обрадуется переменам и шансу найти убежище для детей. Гюнтер ускользнет от школьного гитлерюгенда. Хильда продолжит учебу и, возможно, станет-таки университетским преподавателем, как мечтает.

У старшей дочери имелась сложность в лице Генриха Захса, ее жениха. Однако инспектор решил, что уговорит юношу отправиться с ними. Захс – ярый противник национал-социалистов, близких родственников не имеет, а в Шарлотту влюблен так, что последует за ней хоть на край света. Молодой Генрих – способный госслужащий, бегло говорит по-английски и, вопреки приступам артрита, неутомимый работник. Коль подозревал, что работу в Америке он найдет куда быстрее его самого.

А вот Коль начнет все сначала, в его-то возрасте! Задача архисложная! Как ни странно, Коль подумал о «Майн кампф», нелепом опусе фюрера. «Моя борьба»… Да, борьба предстоит нешуточная – усталому главе семейства придется начинать с нуля в возрасте, когда полагается передавать дела молодым инспекторам, а самому брать отгулы и водить детей в бассейн с волнами при луна-парке. Только отнюдь не из-за будущих проблем и неизвестности Коль глотал слезы и прятал глаза от молодых эсэсовцев.

Нет, Коль оплакивал то, что встало перед глазами после поворота на Берлин – по равнинам Пруссии. Пыльные и тусклые сухим летним вечером, они тем не менее источали величие и ощутимую значимость. Эти равнины Коль считал своей Германией, великой страной, законы и идеалы которой, как ни прискорбно, украли воры.

Коль вытащил из кармана пенковую трубку, набил ее, а вот спичек в пиджаке не нашлось. Раздался скрежет: это эсэсовец чиркнул спичкой и протянул ее Колю.

– Спасибо! – поблагодарил инспектор и приложился к черенку, чтобы табак занялся.

Коль откинулся на спинку сиденья, наслаждаясь пикантным вишневым ароматом, наполнившим салон, и стал смотреть на лобовое стекло, за которым показались огни Берлина.

Эрнст снял очки и потер глаза. Погиб Кейтель, погиб солдат – участник исследования. Эрнст называл его испытуемым Д, потому что не знал по имени… Не день выдался, а катастрофа!

Однако особенно сильно Эрнста поразил выбор, который диверсант сделал у пятого учебного здания.

«Пожелай он убить меня – в этом ведь заключалось его задание, – убил бы с легкостью, но он спас тех юношей», – размышлял полковник, ужасаясь собственным деяниям.

Да, это исследование отвратительно! Эрнст смотрел в глаза парням, обещал: «Год службы в армии, и у вас чистое досье», – а сам понимал, что лжет. Сказки он рассказывал, чтобы они не нервничали и ничего не подозревали, пока солдат знакомится с ними, прежде чем убить.

Да, Эрнст солгал братьям Фишер, так же как польским работникам, которым посулил двойную плату, если к Олимпиаде они посадят деревья возле Шарлоттенбурга. Он солгал евреям из Гатова, велев собраться у реки. Мол, в округе есть мятежные штурмовики, а Эрнст и его люди защитят их.

Неприязни к евреям Эрнст не испытывал. Бок о бок с некоторыми он сражался на войне, и в отваге они не уступали никому. Да и в целом, судя по знакомым евреям, полковник не видел различий между ними и арийцами. Что касается поляков, исторические исследования, которые прочел Эрнст, доказывали, что они мало отличаются от прусских соседей, да еще наделены благородством, которое сыщешь не у каждого национал-социалиста.