«Подождите!» — дородный пожилой человек в черном бархатном костюме с трудом поднялся по ступеням. Эйлас узнал сэра Эсте, бывшего сенешаля при дворе короля Граниса.

Несколько секунд сэр Эсте изучал лицо Эйласа, после чего повернулся и обратился к собравшейся знати, с любопытством окружившей храм вплотную: «Это не самозванец. Это принц Эйлас». Он строго посмотрел на Трюэна: «Кому лучше знать, как не вам?»

Трюэн ничего не ответил.

Сенешаль повернулся к Эйласу: «Не могу поверить, что вы покинули Тройсинет и заставили нас скорбеть о вашей кончине только для того, чтобы сыграть с нами злую шутку и произвести впечатление на толпу, явившись в последний момент на коронацию!»

«Сэр Эсте, я только что вернулся в Тройсинет. Я ехал сюда со всей возможной скоростью, загоняя лошадей — что могут засвидетельствовать мои спутники. Король Казмир бросил меня в темницу. Я сбежал, но меня захватили в рабство ска. Я мог бы рассказывать часами о своих злоключениях. Короче говоря, с помощью моих друзей я прибыл вовремя, чтобы спасти корону от убийцы Трюэна, столкнувшего меня в темное море!»

Трюэн взревел от ярости: «Никто не смеет запятнать мою честь и остаться в живых!» Схватив древний церемониальный меч, он замахнулся им, чтобы отсечь Эйласу голову.

Что-то мелькнуло в руке стоявшего неподалеку Каргуса; беззвучно пролетел широкий галицийский нож, глубоко вонзившийся в горло Трюэна — так глубоко, что острие выступило у того под затылком. Меч со звоном упал на каменные плиты. Глаза Трюэна закатились и побелели, ноги разъехались в стороны — он упал в судорогах набок, дернулся, перевернулся на спину и затих.

«Удалите труп!» — приказал страже сенешаль. Обратившись к собравшимся, он сказал: «Уважаемые представители лучших семей Тройсинета! Я подтверждаю под присягой, что принц Эйлас — законный и полноправный наследник трона. Кто смеет возразить или усомниться в моем решении? Пусть выступит вперед и предъявит обвинения!»

Сэр Эсте подождал минуту в гробовом молчании.

«Продолжайте церемонию!»

Глава 29

Спустившись с дворцовой рампы Миральдры еще до рассвета, Эйлас и Шимрод выехали на восток по прибрежной дороге. К вечеру они поднялись на перевал Лешего и придержали лошадей, чтобы насладиться открывшимся видом. Сеальд простирался до горизонта многоцветными полосами — дымчатыми черновато-зелеными, серовато-желтыми и сумеречно-желтыми, дымчатыми сиренево-голубыми. Эйлас указал на далекий отблеск спокойной воды: «Там Джанглин — пруд у Родниковой Сени! Сотни раз я беседовал там с отцом; его всегда больше радовало возвращение домой, нежели отъезд. Сомневаюсь, что ему удобно было сидеть на троне».

«А вам удобно на троне?»

Эйлас задумался и через некоторое время ответил: «Я был узником, рабом и беглецом. Теперь я — король, что несколько удобнее. И все же, если бы у меня был выбор, я предпочел бы другую жизнь».

«По меньшей мере вам пришлось узнать, какова жизнь без прикрас, — сказал Шимрод. — Возможно, это послужит вам на пользу».

Эйлас рассмеялся: «Мой жизненный опыт никак не способствовал дружелюбию или благодушию».

«Вы молоды и, насколько я понимаю, не любите унывать, — возразил Шимрод. — Львиная доля вашей жизни еще впереди. Женитьба, сыновья и дочери — кто знает, что еще?»

Эйлас хмыкнул: «Маловероятно. Я не хочу жениться. Хотя…» Перед внутренним взором Эйласа неожиданно, невольно возник яркий образ: темноволосая девушка, стройная, как тростник, с бледно-оливковой кожей и миндалевидными глазами цвета морской воды.