Денис покачал головой, встал прямо: макушка довольно высокой девушки едва сравнялась с его носом. Стянул с руки перчатку…

– А это удобно?

– Удобно, удобно, – затараторила Сима. – Иди мой руки, надень что-нибудь, пойду тебя с бабулей знакомить.

Денис, не особенно торопясь, снимая на ходу вторую перчатку, пошел к садовому домику. Серафима правильно угадала – или заведено у них так было? – садовник безраздельно принадлежал лужайкам Катарины, на территорию остальных Кузнецовых его не приглашали. Так что с Верой Анатольевной еще не познакомили, Денис только видел высокую седовласую даму издалека, гуляющей под старыми деревьями, и приглашения на семейное чаепитие никак не ожидал. Жилая каморка его домика была оснащена всем необходимым, по словам Ларисы, прежние работники питались с хозяйской кухни, но у себя…

Пожалуй, только случай – размолвка чада с папашей – представил ему возможность познакомиться со всем семейством в первый же вечер. В неформальной, так сказать, обстановке.

Как ни крути – спасибо Симе.

Длинный стол со столешницей из гладких скобленых досок под старыми яблонями возле дома-ворчуна накрывала Елена. Вера Анатольевна сидела на деревянном стуле с высокой спинкой и крепкими подлокотниками, с руки кормила кусочками мяса пожилую толстую болонку. Болонка беззубо чавкала и ела, кажется, только из уважения к хозяйке.

Для порядка собачонка немного поворчала на кроссовки садовника, потом услышала «Фу, Таисия», обнюхала шнурки и убралась под стол, где положила голову на хозяйскую туфлю, вздохнула всем тельцем и закрыла глаза.

Секунд через сорок из-под стола раздался вполне человеческий храп.

И следует заметить, именно благодаря тому, что в момент знакомства с новым садовником Вера Анатольевна была занята кормлением любимицы, знакомство это прошло гладко, как-то по-семейному и без неловкости. Ананьев моментально понял – его день! – в любом другом случае надменная седовласая дама с прической под космонавта Валентину Терешкову вряд ли была так благосклонна и дружелюбна. Она с улыбкой посматривала, как Таисия елозит розовым носом по кроссовкам садовника, как тот, высокорослый и комично неуклюжий, замирает над озабоченной новыми запахами собачкой…

Серафима забыла о садовнике сразу, едва мачеха выставила на стол тарелку с сандвичами и пирог. На Елену она демонстративно не обращала внимания, разговаривала только с бабушкой и набивала рот бутербродами, отчего Вера Анатольевна только морщилась, но замечаний – не говори с набитым ртом! – все же не делала.

В семье не принято выяснять отношения при посторонних.

Бабушка сконцентрировала внимание на новом работнике – Ананьеву показалось, что чуточку тоже демонстративно, – и спрашивала в основном о том, чем Денис занимался раньше, его работа – это призвание, хобби или временная передышка?

От этих расспросов Ананьев немного ежился и поминутно желал Таисии крепкого здоровья: как только собачка уснула, с лица хозяйки практически исчезла улыбка. Денису казалось, что он попал в офис компании, занимающейся трудоустройством населения, причем с уклоном в трудоустройство трудновоспитуемых подростков.

– Верочка Анатольевна, – с мягким укором прервала очередной вопрос Елена, – ну что вы, в самом деле, к мальчику пристали? Пейте чай, Денис, а то совсем остынет.

Огромный «мальчик» и «тете» пожелал крепчайшего здоровья. Послал Серафиминой мачехе благодарную улыбку и откусил кусок сандвича с курятиной. За пятнадцать минут, проведенных под старыми яблонями, простенькая Елена показалась ему наиболее милой представительницей семейства Кузнецовых. (Таисии вообще – пятерка с плюсом!) Серафима использовала его в корыстно-голодных интересах, Вера Анатольевна едва заметно расставляла акценты: «Вы, милый юноша, всего-то лишь работник»; пришедшая чуть позже Катарина тоже была мила и добросердечна, она внесла в беседу светскую легкость и непринужденность…

Но в сторону жены кумира Ананьев старался не смотреть.