Гранцов обогнал их, и успел изготовиться. Лежа в высокой траве, он повернулся на левый бок, вытянув правую руку с ножом вдоль тела. Они шли прямо на него.

Когда до противника осталось пять шагов, Гранцов легонько свистнул. Бритоголовый с винтовкой остановился, оглядываясь. Вадим приподнялся на локте и метнул нож. С такого расстояния он не промахивался по неподвижной мишени. Раздался характерный хлюпающий звук — клинок вошел в горло между ключицами. Тело с плеском рухнуло в воду.

Один из бритоголовых наклонился над упавшим и подобрал винтовку. Гранцов кинулся к нему, но тот не собирался стрелять. Отбросив трехлинейку на берег, он с неимоверной быстротой развернулся и с треском проломился в кусты.

Третий противник не остановился. Он даже прибавил шагу, подтаскивая Татьяну к обрыву, и не обращая никакого внимания на Гранцова, который бежал за ними.

Он бежал по гальке и видел, что ему не успеть. Существо в балахоне все быстрее тянуло Татьяну за собой, словно собираясь вместе с ней свалиться вниз, на камни, в пену и водовороты.

Вадим успел поднять из-под ног скользкий голыш и метнуть его, когда противник уже стоял на самом краю и подтягивал к себе безвольное тело женщины.

Камень угодил в лицо, и существо вскинуло руки, отступило и провалилось за край водопада.

Татьяна осталась лежать на самом краю, и Гранцов, осторожно ступая по шатким камням, подобрался к ней. Он опустился на четвереньки и ухватился за край ее штанины, чтобы стянуть с опасного края. Тело скользнуло в воду, пена накрыла лицо, и Татьяна ожила. Отплевываясь и откашливаясь, она выдала длинную, но однообразную фразу.

— А ты здорово ругаешься, — сказал Гранцов, когда она сделала паузу, набирая воздух в грудь.

— Твари! — закричала она. — Поганые твари!

— Тихо, тихо, — говорил он, на руках вынося ее из воды. — Все хорошо…

— Ничего хорошего, — сказала она уже спокойнее, и обняла его за шею. — Посмотри, что у меня с головой!

— На голове шишка, — сказал Гранцов после короткого осмотра. — Крови нет. Мозги на месте.

Он бережно опустил ее на сухую траву за кустами, спиной к реке, чтобы она не увидела труп.

— Спасибо. Я сама виновата. Отвлеклась. Ты ушел, а я начала причесываться, как идиотка, — Татьяна, не вставая, стянула с себя мокрую майку и принялась ее выкручивать. — Даже не заметила, как они подкрались. А когда увидела, хотела тебя позвать… Но постеснялась.

«Грудь демонстрировать ты не стесняешься», — хотел сказать Гранцов, но не поддался на провокацию.

— Куда они делись? Ты их прогнал?

— Прогнал, прогнал. Посиди пока, не вставай. Тебе нельзя делать резких движений, — он укрыл ее мокрые плечи своей курткой.

Он подошел к убитому. Надо было вытащить финку из раны, а тело незаметно для Татьяны сбросить в реку. Будем надеяться, что при падении с водопада оно не застрянет на камнях, а поплывет дальше, и там, в реке, такому подарку будут рады зубастые обитатели.

Кровь красным шлейфом вымывалась из-под головы. Гранцов наклонился и ухватился за голые лодыжки поверх стоптанных грубых ботинок. Он шагнул назад, и течение раздуло бесформенный балахон, а потом закатило его кверху, обнажая жилистые ноги и выбритый лобок. Женский лобок.

Глава 20. Прорыв Кирсанова

Чем ближе подъезжал Марат к Сан-Деменцио, тем яснее он понимал, что едет сюда из-за Ромки. Точнее, из-за его предложения. Марат уже был готов согласиться почти на любые условия. Ему хотелось работать на структуру Глобо Торизмо.