— Не понял, — сказал Марат. — Ты мне предлагаешь остаться, что ли?

— Что ты, что ты! Просто рассказываю, как тут русские устраиваются! Ну а вы как, познакомились?

— Почти, — сухо ответила Оксана и закрылась в своем номере.

«Кажется, я ее обидел, — подумал Марат. — Кажется, она решила, что я идиот. И кажется, она не ошиблась».

Глава 5. Неповторимая атмосфера праздника

Наверно, все любят получать подарки. А вот Вадим Гранцов не любил. Наверно, это пошло с детства. Они жили бедно, особенно после того, как погиб отец. И когда мама дарила ему что-нибудь на день рождения, он не радовался, а смущался. Ему было стыдно оттого, что на него потрачены такие деньги. Лучше бы мама купила себе лишние сто грамм конфет, которые она так любила. Тогда он, конечно, не мог знать, какое это счастье — дарить что-нибудь своему ребенку…

Так вот, подарков он не любил. Но от дареной магнитолы Гранцов отказался не только по причине своего скверного нрава.

Во-первых, она ему была не нужна. Во-вторых, в ней мог быть встроен «жучок».

Как только Гранцов пересек границу Российской Федерации и покинул борт самолета, он оказался за линией фронта. По крайней мере, ему было удобно считать именно так.

Ксенофонтова он сразу мысленно окрестил «белогвардейцем», хотя по возрасту тот тянул, скорее, на «власовца». Но Гранцову все русские старики, которых он встречал за границей, казались эмигрантами первой волны. К ним он относился с сочувственным любопытством и не считал врагами. Но и на их помощь — не рассчитывал.

Своих попутчиков Вадим уже окончательно влил в ряды «глобалистов». Эти люди достигли больших успехов, если измерять успех деньгами. Они и не знали других единиц измерения. Гранцов не собирался их перевоспитывать или бороться с ними. Они имели право жить так, как хотели. Но, оказавшись вместе с ними за линией фронта, Вадим Гранцов мог ожидать от «глобалистов» любой гадости. Насколько он успел изучить эту породу, для них не имело значения, из какого источника поступают деньги к ним в карман. Следовательно, для них не имело значения, на чьей стороне работать. Для них даже не существовало такого понятия — «сторона». Существовали «заказчики» и «исполнители», существовали «сроки выполнения работ» и «цена контракта». А услышав о «линии фронта», они бы просто расхохотались.

Марат Кирсанов казался своим. Слишком своим. И в Чечне он был одновременно с Гранцовым, и даже ранение получил такое же, как Вадим. Слишком много совпадений. Но говорил он искренне и не врал, хотя и мог бы, например, разукрасить свое боевое прошлое. Гранцов по себе знал, как трудно удержаться от небольших преувеличений и домыслов, когда рассказываешь о войне. Тем более, когда речь идет о такой войне, про которую ничего хорошего не расскажешь.

Была в нем еще одна черта, которая понравилась Гранцову. Марат не стеснялся переспрашивать. Правда, немного странно, что взрослый парень, работающий референтом в солидной фирме, не знает значения таких слов, как сафари и петтинг.

В общем, с некоторыми оговорками, сержанта Кирсанова можно было зачислить в резерв самопровозглашенной ГСпН, то есть группы специального назначения, заброшенной сюда с целью выхода в район Сан-Деменцио.

Командир группы, он же и единственный ее боец, Вадим Гранцов после посещения пляжа решил провести рекогносцировку местности.