— Да, весело тут у вас, — сказал Гранцов.

— Человек ко всему привыкает, — Оксана пожала плечами. — В других местах тоже страшно. А здесь, по крайней мере, климат хороший и жизнь дешевая.

— Жизнь, она и у нас недорого стоит, — усмехнулся Вадим.

«Плохо сидим, — отметил он. — Надо бы пересесть в уголок, пока еще там есть свободное место».

В огромном окне было видно далекое приземистое здание аэропорта с круглой диспетчерской вышкой, запруженную пеструю автостоянку и дорогу, обозначенную цепочкой невысоких взлохмаченных пальм. Две желтые машины подлетели к тротуару и с визгом затормозили прямо перед окном ресторана.

— Вот и такси, — удивился Марат. — Быстро.

— Это не за нами, — сказала Оксана. — У Глобо Торизмо такси розовые, а это обычные городские…

Она не успела договорить, потому что стекло вдруг с оглушительным звоном осыпалось на тротуар. Через окно в ресторан ворвались люди с красными косынками на лицах. Размахивая автоматами Калашникова, они орали какую-то тарабарщину, но публика оказалась понятливая, и через мгновение все уже лежали на полу, закрыв головы руками и оставив на столиках кошельки. Только трое русских остались сидеть, причем Кирсанов продолжал потягивать лимонад. Со стороны могло показаться, что происходящее не имеет к ним никакого отношения.

Налетчики были щуплые, грязные, вонючие. Видно, не от хорошей жизни пошли они на такое опасное дело. Среди них выделялся один — толстый и бритоголовый, он не кричал, а хищно оскалившись, водил автоматом по сторонам. Ему явно не терпелось пострелять.

— Надо было лечь на пол, — проговорила Оксана, — а деньги оставить на столике.

— Так ложись, — сказал Гранцов и выложил бумажник.

— Вот еще, пачкаться, — Кирсанов с глубоким вздохом последовал его примеру.

Лечь на пол они все равно бы уже не успели. «Красные косынки» обступили их столик.

— Они говорят, чтобы мы поехали с ними, — перевела Оксана.

— Потянем время, — сказал Гранцов, кивая и протягивая руки в знак согласия. — Старик сообразит вызвать ментов?

— Это бесполезно, — сказала Оксана.

— Черт, мы-то здесь при чем? — возмутился Кирсанов. — Чего им надо? Нон Ю Эс Эй, нон! Русия, Моску! Объясни им, что мы бедные иностранцы, что мы не американцы какие-нибудь.

— Да уж по тебе видно, какие мы бедные, — сказал Гранцов.

— Что же мне, голым ходить?

Раздался звук, который заставил обоих умолкнуть и задрать руки — мягкое клацанье передернутого затвора.

— Они говорят, надо сесть в переднюю машину, — дрогнувшим голосом перевела Оксана.

— Что же делать, пошли, — сказал Гранцов.

— Сумки брать? — спросил Марат. — Пропадут же вещи.

— Не смотри на них. Оксана позаботится. Пошли, — Гранцов встал, держа руки за головой.

Оксана тоже поднялась со своего места.

— Ты-то куда? — цыкнул на нее Вадим.

Но было уже поздно спорить, потому что толстяк подтолкнул девушку в спину стволом автомата и скомандовал:

— Кам он, бэби! Кам он!

— Это похищение, — сказала Оксана, садясь рядом с ним на заднее сиденье. — Будут требовать выкуп у вашего посольства. Или у Глобо Торизмо.

Машины сорвались с места и, громко сигналя, понеслись по улице, игнорируя сигналы светофора.