— На одну ночь, а там посмотрим, — махнул тот в ответ.

Живодер тоже ушел. Кажется, он подыскал себе женщину здесь, что немудрено: мужчин не хватало на всех. А еще он перестал меня замечать. После Одноглазого к нему пошли и другие бритты за красивыми рисунками на теле, и шестирунный норд стал ему не нужен.

Впрочем, я никогда и не считал его другом или соратником. Навязчивый случайный попутчик, вот и всё.

В этом селении я чувствовал себя настоящим изгоем. Я не знал бриттского, они не знали нордского, тут не было ни одного ульвера, а я давно не был в одиночестве. Последний раз — в Растранде после неудачного принесения жертвы, рыбацкой деревне, где жили одни старики. А потом я попал в хирд к Альрику Беззащитному и больше не оставался один, рядом всегда находились мои собратья.

— Что, малаха, теперь ты тоже изгой?

Она даже не посмотрела на меня. Гордая, хоть и вымокла с головы до ног.

Бриттские детишки покрутились вокруг да и разбежались по домам. Дождь припустил сильнее. Синяя краска понемногу размывалась, стекала с ее лица, оставляла пятна на одежде. Я подошел и краем плаща стер остатки краски. Да, она была хороша, даже синяк под глазом ее не портил.

Она фыркала, бранилась и шипела, точно дикая кошка, дергала веревки, рассчитывая, что от воды они размокнут. Но я уже испробовал их прочность, куда там четырехрунной…

Вот на такой бы я женился охотно и без приданого. Дети стали бы ее приданым: сильными, храбрыми, крепкими.

Эпилог

Бывший мухарибун, поднявшийся на порог вторых небес, а ныне проповедник и луч великого пророка света закончил службу в скромном храме Солнца, который местные варвары называли грубым словом сольхус.

Нищие, бессильные и жалкие люди очерчивали круги перед своими лицами, восхваляя бога-Солнце и его пророка Набианора, но Гачай видел, что они больше верили в Атро, учителя. Так рабы прозвали его.

Гачай часто размышлял об этих холодных и мокрых землях, обычаях и истории. Даже название острова Бриттланд было таким же холодным и неприятным, как и небо над ним. Сюда ли нести учение Набианора? Стоят ли эти люди света? Каждый раз, когда Гачай выходил к ним, они кланялись и не могли поверить, что столь сильный муж помогает таким жалким существам. Хуже всего, что и Гачай часто думал так же.

— Атро, да озарит ваше лицо бог-Солнце! — воскликнула девушка с синими от холода губами и вздувшимся животом.

Гачай коснулся ее плеча и ушел в свою комнату, расположенную позади храма. Какая польза от веры этой рабыни? Она трижды рожала мертвых детей и не выдержит рождения четвертого, у нее нет мужа, нет чести, нет сил. Ее огонек угаснет, так и не разгоревшись.

Омыв лицо и руки чистой дождевой водой, жрец стер из головы и ненужные сомнения, и тяжелые мысли. Достал из сундука тонкую хлопковую выбеленную ткань, бумагу в варварской стране было достать сложно, торговцы-норды привозили ее изредка и продавали втридорога, изящную чернильницу, украшенную тонким узором, несколько перьев. Аккуратно разложил всё на столе, в очередной раз посетовав на грубую его поверхность, выдохнул, обмакнул кончик пера в чернила и начал плести вязь.

«Уважаемый и достопочтимый пророк света, ведущий народ к истинному учению и истинной вере в бога нашего Солнце!

Кланяется тебе до земли сто раз проповедник Гачай из далекой северной страны Бриттланд. Заранее прошу прощения за скудный слог и сбивчивость речи, бывший мухарибун так и не научился легкому слогу, а в этих варварских землях я стал забывать и то немногое, что знал.

Воистину верны твои слова, что чем меньше света на небе, тем меньше света в душах людей. Вот уже несколько лет я живу в этой чуждой земле, говорю на чуждых языках, изучаю лживых богов. К моей неизбывной печали, за светом здесь тянутся только слабые и бессильные, немощные и порабощенные.