|
Лицо ее исказилось, она оттолкнула меня. Вот чертова феминистка! — Знал я одного мужика, — сказал я, отходя назад. — Причем не помню теперь ни как его зовут, ни кто он вообще такой был. Но вот помню, как он говорил: всем феминисткам надо перерезать фаллопиевы трубы и ссылать в Сибирь, снег убирать. Снега там много. Марат поднял глаза к потолку, будто тоже пытался вспомнить, кто это говорил. У меня в голове встала картина: поздняя осень, холодно, ночь, костерок горит, вокруг сидят стадкеры, и один, сбежавший в Зону от злой жены, произносит эту фразу. На мгновение показалось даже, что в памяти медленно всплывает бледный овал лица, и вот сейчас я вспомню его имя, вернее, кличку… Как же его… И — заодно уж — как же меня?… Нет. Будто черная стена в памяти, глухая, высокая. И все, что связано со мной, все мое прошлое — позади этой стены. Я по эту сторону, прошлое — по ту. Надо пробить в стене дыру, заглянуть за нее, но пока что на это нет сил. Катя Орлова между тем приняла какое-то решение. Она мотнула головой, прикусила губу и сказала: — Хорошо, мне не важно, у кого нож. Хотя я умею им пользоваться. Ясно? Поэтому я хотела его забрать: я знаю, что умею им пользоваться. — Я тоже умею, — возразил я. — Откуда ты это знаешь? У тебя память отшибло. — Но ведь не полностью. Про Зону вот помню, про другое. И рефлексы остались. Поэтому… — Нож у меня будет, — отрезал Марат. — Вы двое уже себя показали, я здесь самый уравновешенный. Ты, — он кивнул девушке, — разбей окно, как Алекс говорил, потом заслоняй комнату. Мы с ним встанем у двери. Я вырубаю первого, Алекс — второго. Только не спорьте опять, достали! Если и вправду к нам какая-то штука приближается, которая мозги ломает… Уберемся отсюда, потом будем решать, что дальше. — Ладно, делайте что хотите, — напряженным голосом произнесла рыжая, опускаясь на корточки и вдоль стены пробираясь к окну. — Но вы должны: раз — вытащить меня отсюда, два — помочь забрать мой контейнер, три — довести до места, где ждут остальные. — Отсюда, может, и свалим, но как мы твой контейнер заберем? — проворчал я. — Откуда знать, где он вообще? Она ткнула пальцем в стекло. — Вон он. Из нас троих я был единственным, кто еще не выглядывал наружу. — Так, рекламная пауза, — сказал я. — Подождите еще немного, я тоже посмотрю, с кем сейчас дело придется иметь. Марат молча встал сбоку от двери, Катя застыла рядом с окном. Я подполз к ней, выглянул, тихо спросил: — Где мы вообще находимся? — Город за ЧАЭС, — прошептала она. — То есть в северной части Зоны. Названия не знаю. Сквозь окошко взгляду открылось что-то вроде комнаты для собраний. Большое помещение с высоким потолком, стулья, кафедра, в углу — железная стойка, там флагшток с обрывками флага. Это что, пионерлагерь какой-то бывший? Да нет, откуда ему в Зоне взяться. А знамя раньше красным было, с синими узорами, которые теперь выцвели. |
