|
— Что с тобой происходит? — повторил я. — Не знаю! — рыкнул он, оскалившись. — С головой… что-то с головой. — Я вижу, что не с задницей. Так что с твоей головой? Он лишь досадливо отмахнулся и сплюнул. Катя подтаскивала к оврагу уже второй прут, зацепив его шишкой, Болотник отвязывал волчью лозу от первого. Что-то мелькнуло в степи неподалеку, и я поднял палку. Извивающийся в потоках горячего воздуха силуэт прыгнул к оврагу. Кирилл вскинул оружие. Хохолок поднял «М-4», а мой напарник — пистолет, который взял у Не шика. Белоснежные волосы Аслана почернели и выгорели с левой стороны, лицо уродовал ожог — багрово-белая лоснящаяся рана, кожа там будто расплавилась и потекла. Я знал, отчего это: след удара артефакта под названием «уголек». Десятки их с силой выбрасывает во все стороны аномалия поганка, если подойти к ней слишком близко. Аслан сильно хромал, прижатая к боку рука вывернута ладонью наружу, задубевшие синие пальцы согнуты крюками — значит в запястье вонзился один из шипов аномалии перекати-еж. — Жив! — сказала Катя с изумлением. Даже Болотник оторвался от волчьей лозы и глянул на синхрона. Аслан упал на краю оврага, с трудом сел, свесив ноги. Кирилл шагнул к нему, чтобы помочь слезть, но Катя схватила наемника за плечо. Болотник тихо сказал: — Не касайся его. Он сразу набросится на тебя. — Почему? — спросил Кирилл. — Любое прикосновение синхрон воспринимает как угрозу, если другая половина исчезла. Посягательство на остатки своей личности… — Виделэво, — пробормотал Аслан. Все замолчали. Обожженный глаз вылез из глазницы — влажный темно-красный зрачок плавал в нем, как гнилая вишня. Аслан напрягся, оскалившись, между потрескавшимися губами показался язык, и он с усилием выдавил более разборчиво: — Видел-ево. Карим, брат. Там, он… там, во мгле… — Полуобернувшись, синхрон махнул искалеченной рукой вглубь степи. — Мгла там. Плохо видно… очэн. Аномалии кругом. Он там… ыдет. Уходыт Карим, неэ… слышит Аслана. Аслан зовет, Карим нэ слышит. — Ты не спасешь его, иди с нами, — сказал Кирилл. — Мгла сейчас будет здесь, мы хотим прорваться к реке. Не обратив на него внимания, синхрон повернулся к Болотнику, вновь склонившемуся над лозой. — Следопыт! — Что? — бросил тот, не поднимая головы. — Дай… каплю Аслану. Дай, ыначе… нэ пройти. Молочну каплю, не… пройты. Аслан выталкивал слова, будто комья клейкой грязи, липнущей к небу. Рот его кривился в звериных гримасах, язык изгибался, скользил по зубам. — Капли тебе не помогут, — откликнулся Болотник. — По этому лабиринту не пройдешь, ты уже труп. — Дай-дай! — взвизгнул синхрон. Подобрав ноги, он сел на корточки, уперся в землю одной рукой и подался вперед, вытянув другую, покалеченную. Что-то лилово-синее задрожало в месиве, которым стала правая половина лица, и вдруг по ожогу потекла крупная розовая слеза. |
