Изменить размер шрифта - +

     Мимо Кати пролетел человек, она едва успела разглядеть лицо — незнакомый мужик с дыркой от пули во лбу. Один из гоблинов Рашпиля. Дюган всегда

был хорошим стрелком…
     Бандит свалился головой вниз, река плеснула, зеленый свет стал ярче, мигнул — будто сглотнул — и снова начал тускнеть, расходясь по реке.

Гоблин исчез. Катя ползла, а вокруг все текло, извивалось, гнулось.
     Она подтянулась, держась за конец сломанной шпалы. В полутьме у другого берега горбилась вторая половина моста. Может, это влияние аномалии под

названием «зыбь»? Размягчение материи… Действие похоже. Что, если на мосту поселилась какая-то модифицированная зыбь?
     Настил кренился все сильнее. Вцепившись в ограждение, Катя медленно зашагала к берегу.
     Сзади раздался стон.
     Она обернулась: на шпалах ниже лежал Скворец. Сталкер пытался ползти, но тяжелый мультиконтейнер тянул его к воде, опять вспухшей зеленым

горбом.
     — Ты… — слабо позвал он. — Эй… помоги…
     Катя повернулась, села и на заду поползла к нему. Скворец что-то просипел. Задергал рукой, скидывая контейнер.
     — Нет! — крикнула она. — Не бросай его!
     — Тяжелый… — откликнулся парень. — Он… тянет, не… не могу с ним…
     Протяжно хлюпнув, мост просел.
     — Держись! — Улегшись на спину, она вытянула ноги и растопырила руки.
     Настил накренялся сильнее, еще немного — и станет вертикальным.
     — А-а-а! — закричал Скворец и обеими руками вцепился в ее лодыжки.
     Катю дернуло вниз. Она пятилась на спине, цыпляясь за шпалы, упираясь в них задом. Сталкер висел на правой ноге, остатки моста съезжали с

берега, погружались в воду. Зелень со всей реки стянулась сюда, вокруг стало темно, кусты и трава исчезли во мраке. Будто сияющий изумрудный дым

клубился под мостом — хищный, ядовитый. Катя ползла. Скворец дергался, словно хотел оторвать ей ногу. Какой же ты тяжелый! Хотя нет, это не ты, это

контейнер на твоей спине… Контейнер! В нем то, за чем она пришла сюда, в нем артефакты, а значит — деньги…
     — Сними его! — крикнула Катя. — Сними, слышишь!
     Он что-то хрипнул в ответ. Мотнул плечом, застонал, засучил ногами. Одна лямка соскользнула с плеча.
     — Не бросай! Вон костыль торчит, зацепи!
     — Зачем? — простонал Скворец, пытаясь стянуть вторую лямку.
     — Зацепи, я сказала!
     Упираясь каблуками, Катя стала приседать. Парень сделал, как она велела, и сразу стало легче.
     Мост протяжно, глухо всхлипнул, потом закачался.
     А Скворец вдруг заплакал. Громко, навзрыд. Катя застыла на гнилой шпале, сжав зубы. Человек и контейнер — в полуметре ниже, первый держался за

шпалу, второй висел на торчащем из нее костыле.
     Мост тонул в реке. Она видела бурлящую зелень под собой, видела запрокинутое лицо Скворца — совсем еще мальчишка, ему и двадцати нет, гладкая

кожа, чистый лоб, — мокрое от слез.
Быстрый переход