— Пошли, зайцы! Эх, скоро сказка сказывается… Надо идти на выручку старине Барти. Владыка будет здесь в безопасности, пока я не вернусь. Денежка и ты, Меховичок, а ну-ка улыбнулись и пошли! Это приказ. А теперь крикнем вместе: «Эу-у-ла-а-а-лиа-а-а!» Стоя позади своей команды, Клитч наблюдал, как посеревший от страха Вислохвост подбежал к нему с нижнего этажа. Молодой горностай хмуро глянул на него:

— Тебе нужно быть наверху, где идет бой!

Вислохвост был смертельно напуган и тяжело дышал. Не успев отдышаться, он протянул лапу назад и проговорил:

— Послушай!

Эхо отражалось от стен и катилось по каменному проходу, достигая ушей горностая:

— Логалогалогалогалог!

В нерешительности Клитч пожал плечами и криво улыбнулся:

— Логалог! Что это?

Меткая стрела угодила Вислохвосту прямо в грудь, и как раз в этот момент Лог-а-Лог, Мара и Пиккль появились из-за поворота во главе отряда землероек.

С ужасным криком Клитч бросился бежать, сминая толпу своих головорезов, сгрудившихся на лестничной площадке, пока не укрылся в относительной безопасности в середине толпы. Не рассуждая, он схватил за горло ближайшего к нему лиса и прокричал:

— Об этом мне никто не говорил!

Лис собирался что-то ответить, но стрела Бычеглаза оборвала его жизнь. Клитч дико поглядел на обмякшее в его лапе тело и простонал:

— Ловушка! Мы оказались в ловушке!

С громогласным ревом Урт Полосатый разорвал наконец бинты, которыми был привязан к кровати. Схватив огромный кузнечный молот, он заковылял на верхний уровень. Правитель горы черпал силу из каких-то неведомых источников, им овладела одержимость воина, и никто не мог бы устоять против него, несмотря на его страшные раны.

Отряд Урта Белого достиг вершины горы и теперь сражался у самого кратера. Фераго глянул на белого барсука, и его захлестнула волна страха.

— Убейте белого! Я озолочу того, кто зарубит барсука!

Не меньше двадцати хищников сгрудились вокруг Урта Белого, он отбивался от их бешеного натиска. С мощным рыком барсук орудовал своей дубовой палицей. Самким сражался на самой вершине, его меч мелькал в солнечном свете. Вооруженная пращой Арула прикрывала его спину.

— Давай, Самким! Пусть Рэдволл гордится тобой! Алфох и его землеройки дрались рапирами, веслами и пращами. Солдаты Фераго бились с упорством отчаяния. Почувствовав, что имеет шанс, Фераго скользнул к Урту Белому, зная, что если ему удастся убить барсука, то исход битвы будет предрешен в его пользу. Урт Белый стоял спиной к Фераго, без передыху круша противника своей палицей. Фераго вытянул оба своих кинжала и пригнулся, готовый вспрыгнуть на спину барсука и воткнуть клинки в незащищенную шею. И вот Фераго взвился в воздух… Время остановилось — и вдруг он услышал рев, увидел, как прямо перед ним вырос Урт Полосатый. Две страшные лапы поймали его и сжали в смертельной хватке. Фераго вскрикнул от ужаса и принялся судорожно колоть обоими кинжалами, вонзая их в тело ревущего барсука.

Страшные раны, которые Урт Полосатый получил до того, вместе с ранами, наносимыми ножами Фераго, заставили его темные глаза подернуться пеленой смерти, но жизнь еще не покинула его. Собрав последние силы, Урт Полосатый успел навсегда избавить Саламандастрон от Фераго, — крепко сжав в лапах голубоглазого горностая, он прыгнул с вершины горы в бездну, издав последний в своей жизни боевой клич:

— Эу-у-ула-а-а-лиа-а-а!

В этот момент Урта Белого осенила догадка, что он только что видел своего потерянного брата. Морда белого барсука стала такой страшной, что всякий, кто приближался к нему, терял остатки мужества.

Алфох оттолкнул Самкима в сторону:

— Оставь его здесь.