— И не думала, — возразила Наташа. — Я хотела послушать, что говорят о смерти Зильбера женщины в салоне красоты.

— Ну-ну, — заинтересованно сказал Беркович. — И что же ты услышала? Женщины тоже считают, что Зильбера столкнули?

— Это не обсуждается, — отмахнулась Наташа. — Но что меня поразило: все сочувствуют Игалю и возмущаются действиями полиции — твоими, дорогой Боря.

— Но я ведь не…

— Всем известно, что полиция подозревает Игаля! А женщины уверены, что он ни при чем. Знаешь кого они считают виновным? Жену! Ронит Зильбер ходит в “Оранж”, ее там хорошо знают и считают жуткой женщиной. Она ненавидела мужа…

— Знаю, — поморщился Беркович. — Он ей все время изменял, а не уходила она он мужа только из-за его денег. Но убить… К тому же, Зильбер свою жену тоже терпеть не мог. Настолько, что специально оговорил в завещании — Ронит получает только виллу и ничего больше.

— Вилла дорогая, — настаивала Наташа. — Если ее продать…

— Погоди-ка, — прервал жену Беркович. — Пожалуй, в этом кое-что есть.

Он замолчал и до самой ночи не желал больше говорить о семействе Зильберов. Наташа не мешала мужу думать и была горда тем, что помогла расследованию. Эта Ронит… Наташа видела ее мельком, когда сидела под феном. Действительно, неприятная женщина, голос визгливый, такая убьет и не поморщится.

На следующий вечер Беркович вернулся домой раньше обычного и сказал с порога:

— Ты была права. Племянник ни при чем.

— Вы ее арестовали? — спросила Наташа.

— Да, — кивнул Беркович.

— И она созналась в убийстве собственного мужа?

— Какого мужа? — удивился Беркович. — Она разведена!

— Кто разведен? — не поняла Наташа. — Ронит оставалась женой…

— При чем здесь Ронит? — нетерпеливо сказал Беркович. — Я говорю о Лимор Зильбер, их дочери.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Наташа.

— Женщин мы вообще во внимание не принимали, — сказал Беркович. — Мы думали: или несчастный случай, или виноват племянник. А когда ты сказала о том, что Ронит могла продать виллу… Понимаешь, я подумал: кому отойдет все состояние Зильбера, кроме виллы и рукописей? Дочь не была упомянута в завещании вообще, но если относительно жены и племянника есть четкие указания, то все остальное по закону отходит к дочери — других претендентов на наследство нет.

— Но… Лимор спала, ты сам сказал, что это доказано!

— Доказано, что она приняла снотворное. Но когда? До грозы или после? На этот вопрос экспертиза ответа не дала, потому что перед ней такой вопрос и не ставился. Я попросил Рона, и он сегодня проверил выводы… В общем, лекарство она приняла не раньше часа ночи.

— Это еще не улика, — упрямо сказала Наташа, не желавшая расставаться со своей версией.

— Улика, хотя и косвенная. Но мы нашли и прямую. Лимор наступила на струйку крови, а не Игаль, и не заметила этого. На подошвах ее тапочек обнаружены следы, так что…

— Но ей-то зачем было убивать отца? — поразилась Наташа. — Неужели из-за этого проклятого наследства? У нее тоже были денежные проблемы?

— Представь себе. Точнее, не у нее самой, а у ее бывшего мужа, которого она продолжала любить так сильно, что столкнула с лестницы собственного отца.