— Да кто знает… — задумчиво произнес Хан. — Сейчас столько всякой отравы… Все не предусмотришь. Вот возьми этого русского… Литвиненко. Кому бы в голову пришло проводить анализы на полоний? Если бы следователи не раскопали… Так что ты свою роль не преуменьшай, Борис.

— А еще что-нибудь такое… Расскажите! — потребовала Рена.

— В следующий раз, — отрезал Хан, — пойдем лучше танцевать. Мы зачем сюда пришли: веселиться или криминальные истории слушать?

ЧИСТАЯ РЮМКА

Старший инспектор Беркович положил телефон на стол и с беспокойством сказал сидевшему напротив эксперту Хану, зашедшему к другу на минуту — поболтать о начавшемся Мондиале:

— Не понимаю, почему у нее закрыт телефон. С работы Наташа ушла еще час назад, у родителей не появлялась, сын сейчас у них, она должна за ним заехать…

— Зашла в магазин, — предположил Хан. — В некоторых высотках проблемы со связью, ты же знаешь…

Беркович уже опять набирал номер. Секунду спустя раздался его бодрый голос:

— Наташа! Все в порядке? Почему у тебя телефон был выключен?

Выслушав ответ, старший инспектор сказал:

— Понятно. Да, я буду дома как обычно.

— Как обычно — это в пять вечера или в два ночи? — ехидно спросил Хан, когда Беркович отключил связь.

Звонок телефона на столе не позволил старшему инспектору ответить. Молча выслушав собеседника, он сказал:

— Хорошо, не упусти его. Мы выезжаем.

— Мы? — поднял брови Хан.

— Муж убил жену и сам вызвал полицию, — объяснил Беркович. — На месте сержант Берман. Так что без тебя, Рон, не обойтись. Сообщи своим, пусть выезжают, адрес у дежурного.

— А ты говорил, что вернешься домой как обычно, — сказал Хан, набирая номер лаборатории.

— К сожалению, — говорил старший инспектор по дороге, мрачно глядя в окно, — убийство жен мужьями стало самым распространенным видом преступлений в Израиле. Поспорят — и за нож.

— Или за пистолет, — кивнул Хан, сидевший на заднем сидении рядом с Берковичем.

— Пистолет — реже, — покачал головой старший инспектор. — Я видел статистику за последний год. Восемьдесят процентов — нож или тупой предмет.

— Тупой предмет — это кулак?

— Ну… В некоторых случаях, кулак тоже. Да что ты спрашиваешь? — рассердился Беркович. — Большинство трупов к тебе же на стол и попадают, так что сам видел…

— Да, — вздохнул эксперт. — Видеть видел, конечно. Но… не понимаю. Чаще всего убивают вполне нормальные люди. В прошлом месяце, помнишь? Он, кажется, в пекарне работал, а она в больнице. Обычная семья, дети взрослые. А в марте? Старик восьмидесяти лет! А жене семьдесят шесть, кажется.

— Семьдесят шесть, — подтвердил Беркович, — помню тот случай. Поспорили, кому телевизор смотреть.

— Не понимаю, — повторил Хан. — Читал статью в “Маариве”. Какой-то социолог пишет, мол, уровень напряжения в обществе сейчас такой…

— Только не говори, ради Бога, что в бытовых убийствах виноваты ХАМАС и иранская атомная программа! — воскликнул Беркович.

— В этом виноват темп жизни, — сказал Хан. — Во всех странах народ стал нервным, почитай статистику.

Наконец подъехали к старому шестиэтажному дому и поднялись на третий этаж.